Президент Европейского еврейского конгресса Вячеслав Моше Кантор подверг резкой критике принятие Сенатом Польши законопроекта, согласно которому евреям станет значительно сложнее требовать реституции собственности, присвоенной и украденной во время Холокоста.

«Это не просто очередной закон, это узаконенная кража, и написан он языком, который почти прямо выделяет евреев как лиц, не заслуживающих возврата того, что у них было украдено», — заявил Вячеслав Моше Кантор. — «Закон не предоставляет евреям какие-то привилегии, как утверждают некоторые в Польше, он лишает евреев их гражданских прав, он аморален и дискриминационен. Более того, данный закон нарушает международные обязательства Польши и только подчеркнет позицию страны как единственной в регионе, которая делает невозможной реституцию имущества, украденного во время Холокоста. Возмутительно, что в соответствии с этим жестоким и неправомерным законом, пережившие Холокост даже в последние годы своей жизни по-прежнему будут лишены права на правосудие».

Новый закон, который уже был одобрен нижней палатой польского парламента, не позволит польским евреям, пережившим Холокост, и их наследникам, потерявшим собственность в ходе конфискации имущества в коммунистическую эпоху, вернуть свою собственность или получить за нее компенсацию.

«Польша была местом, где до войны проживало большинство евреев, и где основная их часть была уничтожена во время нацистского геноцида», — добавил Вячеслав Моше Кантор. — Все, чего мы просим, — это правосудие и порядочность. И оба эти понятия серьезно скомпрометированы новым законом».

На фото: После капитуляции фашистской Германии капеллан армии США Сэмюэль Блиндер исследует один из сотен украденных нацистами свитков Торы в подвале Института антропологии, человеческой наследственности и евгеники кайзера Вильгельма во Франкфурте. 6 июля 1945 года.

В США следователи изъяли с аукциона исторические артефакты, украденные у восточноевропейских еврейских общин во время Второй мировой войны.

Коллекцию из 17 погребальных свитков, рукописей и общественных записей XIX века планировал выставить на торги нью-йоркский аукционный дом Kestenbaum&Company, сообщает AFP со ссылкой на федеральных должностных лиц США.

Согласно заявлению минюста США, артефакты были изъяты в ходе расследования дела о краже. По словам главы следственного отдела министерства внутренней безопасности США Петера Фицхью, артефакты были украдены нацистами во время Холокоста у еврейских общин Румынии, Венгрии, Словакии и Украины. В скором времени американские власти намерены передать артефакты еврейским общинам, которым они ранее принадлежали.

История же их такова. В феврале 2021 года правоохранительные органы узнали, что аукционный дом в Бруклине продает предметы иудаики, датируемые с 1840 года до начала Второй мировой войны. Среди них перечислялись молитвы за умерших, правила общины, имена религиозных лидеров и, в некоторых случаях, имена евреев, отправленных в лагерь смерти Освенцим.

По просьбе еврейской общины румынского города Клуж-Напока и Всемирной еврейской реституционной организации, основанной после падения социалистических режимов в Восточной Европе и специализирующейся на реституции украденной еврейской собственности, продажа реликвий была приостановлена. Среди коллекции иудаики обнаружилась книга, принадлежавшая еврейской общине Клуж-Напока, процветавшей до войны.

Следователи нашли упоминание об этом документе в перечне книг Клуж-Напока 1936 года, однако после Холокоста следы книги затерялись.

Также при проверке документов на приобретенные в Иерусалиме еврейские артефакты не обнаружилось никаких сопроводительных документов, подтверждающих законность их ввоза в Соединенные Штаты.

До того, как правоохранители вышли на след коллекции, часть ее была продана с аукциона, однако после того, как с аукционным домом Kestenbaum связалась полиция, артефакты были сняты с продажи.

Тем не менее, сообщили в Минюсте, было принято решение конфисковать коллекцию из опасений, что продавец прекратить сотрудничать со следствием.

Аукционный дом Kestenbaum в своем заявлении отметил, что «наш клиент в свое время спас эти исторические записи в восточноевропейских странах, когда в рамках государственной политики в них активно подавляли как еврейскую память о прошлом, так и свободу выражения мнений. Однако по мере изменения политической культуры этих стран возникли нерешенные ранее вопросы, касающиеся материальных ценностей прошлого. Kestenbaum&Company поддерживает действия прокуратуры США в усилиях по надлежащему разрешению этой метаисторической проблемы».

О том, когда изъятые исторические ценности будут возвращены владевшим ими ранее еврейским общинам Восточной Европы, не сообщается.

Ольга Черномыс, jewishmagazine

17 августа 1903 года было написано одно завещание. Не старый еще, но полностью слепой и не выносящий малейшего шума человек, вот уже много лет живущий на яхте, продиктовал свою последнюю волю. Два из 20 млн (нынешних трех миллиардов) собственноручно заработанных долларов он передавал Колумбийскому университету, причем с подробными инструкциями — как и на что их потратить 

Тем человеком был Джозеф Пулитцер, а написанное в завещании стало зерном, из которого выросла самая престижная в Америке премия, голубая мечта каждого журналиста и писателя. Через восемь лет завещание вскроют, еще через шесть впервые назовут лауреата, и с того момента каждый год в первый понедельник мая совет попечителей Колумбийского университета в Нью-Йорке будет вручать Пулитцеровскую премию журналистам, писателям и драматургам. Ее обладателями станут Уильям Фолкнер и Эрнест Хемингуэй, Харпер Ли и Джон Стейнбек, газеты Los Angeles Times и The Washington Post, а также сотни отважных репортеров.

Но заслуга Пулитцера не только в создании «Нобелевки для журналистов». Именно он сделал американскую прессу тем, чем она является до сих пор, — четвертой властью, инструментом влияния, одной из основ общества. А его собственная биография, будь она очерком или репортажем, вполне могла бы претендовать на премию имени себя.

Он прибыл в Америку вплавь

Джозеф Пулитцер родился в 1847 году в Венгрии, в обеспеченной семье еврейского торговца зерном. Детство провел в Будапеште, учился в частной школе и, вероятнее всего, должен был унаследовать семейный бизнес. Однако, когда парню исполнилось 17, произошел первый крутой поворот. Он страстно захотел воевать. Но ни австрийская, ни французская, ни британская армия не пожелали принять на службу худосочного болезненного подростка с плохим зрением. И только вербовщик армии США, случайно встреченный в Гамбурге, легко подписал с Джозефом контракт — Гражданская война близилась к финалу, солдаты гибли тысячами, и северяне набирали добровольцев в Европе.

Юный Джозеф Пулитцер получил бесплатный билет на корабль и отправился в Америку. По легенде, возле порта прибытия он прыгнул за борт и добрался до берега вплавь. То ли это был Бостон, то ли Нью-Йорк — данные разнятся, но определенно причиной экстравагантного поступка стало желание получить больше денег: вербовщик в Гамбурге обещал $ 100, но оказалось, что можно прийти на сборный пункт самостоятельно и получить не 100, а 200. Видимо, Джозеф так и сделал. Пулитцера приняли в Нью-Йоркский кавалерийский полк, состоявший из немцев, там он честно отслужил целый год, до окончания войны.

Из журналистики в политику и обратно

После демобилизации Джозеф недолго пробыл в Нью-Йорке. Без денег, без языка и профессии он не нашел ни работы, ни жилья и отправился в Сент-Луис, где жило много немцев и можно было хотя бы читать вывески и общаться. Пулитцер был некрасивым, длинным и нескладным парнем. Обитатели трущоб называли его «еврей Джо». Он брался за любую работу — официанта, грузчика, погонщика мулов. При этом Еврей Джо прекрасно говорил на немецком и французском, да и вообще был начитанным, любознательным, обладал острым умом и взрывным темпераментом.

Откуда взялась журналистика? Она сама нашла его. Всё свободное время Джозеф проводил в библиотеке, изучая английский язык и юриспруденцию. В библиотеке была шахматная комната. Однажды Пулитцер, наблюдая за игрой двух джентльменов, познакомился с ними. Одним из шахматистов был Карл Шурц, редактор местной немецкоязычной газеты Westliche Post. Он посмотрел на сообразительного парня — и предложил ему работу.

Получив работу, Пулитцер начал писать — и учился так быстро, что это кажется невероятным. Он стремительно овладел английским языком, его репортажи, сперва неуклюжие, затем всё более острые и запоминающиеся, очень быстро стали такими популярными, а слава такой очевидной, что уже через три года он занял пост главного редактора и приобрел контрольный пакет акций газеты, но скоро продал свою долю, прилично на этом заработал и поспешил в политику. Дело в том, что Пулитцер был искренне влюблен в американскую демократию.

Он двигался вперед как бульдозер. Уже в 1873 году, всего через пять лет после того, как юнцом спрыгнул с корабля, в возрасте чуть за 20, он стал членом Законодательного собрания штата. Джозеф мечтал о реформах, о формировании общественного мнения, но, поварившись в политическом котле, понял, что всё это можно сделать с помощью прессы. Он ждал момента и наконец в 1878 году купил газету Dispatch, стоявшую на грани разорения. Он добавил к ней городской вестник Post и объединил их в St. Louis Post-Dispatch. Да, кстати, мимоходом он женился на Кейт Дэвис, 25летней дочери конгрессмена, и тем самым окончательно утвердился в высшем обществе Сент-Луиса. Брак этот был заключен с холодной головой, ведь главной любовью Джозефа, его пожизненной страс-тью, уже была журналистика.

Хождение в люди

Как выглядела пресса до Пулитцера? Это были утренние газеты, в которых печатались политические и финансовые новости, да еще объявления о свадьбах и похоронах. «Высокий штиль», длинные предложения, дороговизна — всё было нацелено на богатую публику в костюмах и шляпах.

Пулитцер понял (или почувствовал), что новые времена требуют другой прессы. Америка стремительно развивалась, образование становилось доступным, люди переселялись в города, появился телеграф, электрические лампочки позволяли читать в темное время суток. Он сделал ставку на простых людей, ранее не читавших газет. Как бы сказали сегодняшние маркетологи, Пулитцер первым перевел прессу из сегмента люкс в масс-маркет.

Прежде всего, Джозеф значительно удешевил St. Louis Post-Dispatch за счет новых технологий печати. Затем стал публиковать всё, что интересно большинству: новости городской жизни, курьезы, криминальную хронику, адреса распродаж, разнообразную рекламу. Пулитцер начал выпускать вечернюю газету, ее можно было читать после рабочего дня. Он первым ввел в обиход провокативные заголовки — набранные огромным шрифтом и бросавшиеся в глаза. Они обязательно содержали главную новость, а сами тексты были написаны простыми короткими предложениями, понятными даже малограмотным. Пулитцер стал публиковать статьи, предназначенные специально для женщин, что тогда казалось немыслимым. Женщины — и газеты, помилуйте, что за вздор?

Но самое главное — он превратил новости в истории. Дело не в самом репортаже, учил Пулитцер, а в тех эмоциях, которые он вызывает. Поэтому Джозеф заставлял своих сотрудников искать драму, чтобы читатель ужасался, удивлялся и рассказывал окружающим: «Слышали, что вчера написали в газете?»

Но и это не всё. Сделав газету действительно народной, Пулитцер добавил огня в виде коррупционных расследований. В St. Louis Post-Dispatch публиковали ошеломляющие истории о продажных прокурорах, уклоняющихся от налогов богачах, о вороватых подрядчиках. Однажды Джозефу даже пришлось отстреливаться от одного из героев публикации. Но читатели были в восторге, газета разлеталась как горячие пирожки. Через три года после покупки издания прибыль составляла $ 85 тысяч в год — гигантские по тем временам деньги.

Желтая пресса — дитя войны

И тогда Пулитцер отправился покорять «Большое яблоко». Он залез в долги и купил убыточную нью-йоркскую газету The New York World. Методы были опробованы, и с первых же дней он устроил в сонной редакции настоящий ураган. Всё ускорилось до предела, репортеров и посыльных Джозеф заставлял передвигаться буквально бегом — чтобы первыми добыть новости. Он отправлял корреспондентов по всему миру и публиковал живые репортажи о самых захватывающих событиях со всеми деталями. Он всё время что-то придумывал. Его журналисты брали интервью у обычных людей на улицах — неслыханное дело! Именно в его газетах впервые стали широко использовать иллюстрации, в том числе карикатуры. С легкой руки Пулитцера в профессии появились так называемые крестовые походы, когда журналист внедрялся в определенную среду, чтобы собрать достоверный материал.

В воскресных выпусках The New York World печатался комикс The Yellow Kid про неопрятного малыша с лысой головой, торчащими передними зубами и оттопыренными ушами. Малыша звали Мики Дьюган, он не снимал желтую ночную рубашку и целыми днями слонялся в трущобах Нью-Йорка. Таким был герой первого в мире комикса, а его автор — художник Ричард Аутколт — считается прародителем современных комиксов.

Но вдруг этот желтый человечек появился в New York Journal. Изданием владел молодой амбициозный Уильям Рэндольф Хёрст, в недавнем прошлом репортер The New York World. Свой журнал Хёрст купил — вот насмешка судьбы — у родного брата Джозефа Пулитцера. С борьбы за права на комикс началась недолгая, но ожесточенная битва двух гигантов — Джозефа Пулитцера и его недавнего ученика Хёрста. Хёрст перекупал журналистов у Пулитцера, тот перекупал их обратно. Для Хёрста не существовало никаких границ в описании кровавых подробностей и светских сплетен, Пулитцер же не мог выходить за рамки. На полях этой печатной войны и родилось то, что мы сегодня называем «желтой прессой» — перемещение акцентов с фактов на мнения, игра на низменных чувствах, упор на секс и насилие, откровенные фальсификации, искусственное создание сенсаций. Мальчишка в желтой рубашке стал символом низкой журналистики. Хотя эта война была недолгой, всего несколько месяцев, она легла пятном на биографии обоих и породила целое направление прессы.

На самом деле, конечно же, конфликт Пулитцера и Хёрста гораздо глубже, нежели гонка за сенсациями. Если для Джозефа самым важным было усилить влияние прессы на общество, то Уильям Хёрст говорил: «Главный и единственный критерий качества газеты — тираж». Впоследствии Хёрст скупал все издания, что попадались под руку, — от региональных газет до журнала «Космополитен», был членом Палаты представителей, снимал кино для предвыборной кампании Рузвельта, в 30-х нежно дружил с Гитлером и поддерживал его на страницах своих многочисленных газет и журналов.

На страже народа и добродетели

Пока Хёрст сколачивал состояние, Пулитцер обратился к одной из главных идей своей жизни — разоблачению коррупции и усилению журналистики как механизма формирования демократического общества. Его газета вернулась к сдержанности, к рискованным коррупционным расследованиям. В 1909 году его издание разоблачило мошенническую выплату Соединенными Штатами $ 40 млн французской Компании Панамского канала. Президент Рузвельт обвинил Пулитцера в клевете и подал на него в суд, но последовавшие разбирательства подтвердили правоту журналистов.

Бывший Еврей Джо стал невероятно влиятельной фигурой, это в значительной степени ему Америка обязана своим антимонопольным законодательством и урегулированием страховой отрасли.

Кстати, статуя Свободы появилась на одноименном острове тоже благодаря Джозефу Пулитцеру. Это он возмутился, что французский подарок ржавеет где-то в порту. В его изданиях развернулась мощная кампания, и в короткое время необходимая для установки сумма была собрана. «Свобода нашла свое место в Америке», — удовлетворенно замечал он, еще не зная, какое значение будет иметь статуя в последующей истории.

В 1904 году Пулитцер впервые публично высказал идею создать школу журналистики. Это было неожиданно, ведь много лет подряд он утверждал, что этой профессии нет смысла учиться: надо работать в ней и приобретать опыт. Однако теперь, в статье для The North American Review, он написал: «Наша республика и ее пресса будут подниматься вместе или падать вместе. Свободная, бескорыстная, публичная пресса <…> может сохранить ту общественную добродетель, без которой народное правительство — притворство и издевательство. Циничная, корыстная, демагогическая пресса со временем создаст народ столь же низменный, как и она сама…»

Мечта журналиста

Только потом выяснилось, что на момент написания этих слов завещание год как было составлено — и высшая школа журналистики, и премия уже существовали на бумаге.

Пулитцер продумал всё. Он указал, что премия должна вручаться за лучшие статьи и репортажи, в которых есть «ясность стиля, моральная цель, здравые рассуждения и способность влиять на общественное мнение в правильном направлении». Однако, понимая, что общество меняется, он предусмотрел гибкость, учредил консультативный совет, который мог бы пересматривать правила, увеличивать количество номинаций или вообще не вручать премии, если нет достойных. К тому же завещание предписывает награждать за литературные и драматические произведения. Позднее Пулитцеровскую премию стали вручать также за поэзию, фотографию и музыку. А через 100 с лишним лет добавились онлайн-издания и мультимедийные материалы. Каждый американский журналист готов на всё ради Пулитцеровской премии, несмотря на то что сегодня она составляет скромные $ 15 тысяч. Дело не в деньгах: как и предсказывал Пулитцер, расследования всегда ставят журналистов под удар, а лауреаты могут получить некоторую защиту.

Нашумевшая жизнь и смерть в тишине

Джозеф работал как проклятый. У него родились семеро детей, двое умерли в детском возрасте, но семью он видел редко, фактически жил врозь с женой, хотя обеспечивал ей безбедное существование и путешествия. В конце концов Кэтрин завела роман с редактором газеты мужа и вроде бы даже родила от него своего младшего ребенка. Но Джозеф этого не заметил. Его единственной страстью была газета, он отдавал ей всё свое время, все мысли и всё здоровье.

Именно здоровье его и подвело. Проблемы со зрением — отслоение сетчатки обоих глаз — начались еще до покупки World. Точнее, покупка отчасти усугубила проблемы: в 1883 году он должен был плыть в Европу, чтобы поправить здоровье, а вместо этого встретился с финансистом Джеем Гулдом и договорился о займе для покупки газеты.

В 1890 году, в возрасте 43 лет, Джозеф Пулитцер был почти слеп, измотан, погружен в депрессию и болезненно чувствителен к малейшему шуму. Это была необъяснимая болезнь, которую называли «неврастенией». Она буквально съедала разум. Брат Джозефа Адам тоже страдал от нее и в итоге покончил с собой. Медиамагнату никто не мог помочь. В результате на яхте Пулитцера «Либерти», в его домах в Бар-Харборе и в Нью-Йорке за бешеные деньги оборудовали звукоизолирующие помещения, где хозяин был вынужден проводить почти всё время.

Джозеф Пулитцер умер от остановки сердца в 1911 году в звуконепроницаемой каюте своей яхты в полном одиночестве. Ему было 63 года.

«Еврей, превзошедший иудаизм»

Американские евреи всегда гордились тем, что Джозеф Пулитцер наполовину еврей, и американская журналистика хотя бы частично имеет еврейское происхождение. Долгое время в биографии Пулитцера значилось, что его мать католичка. Лишь в наше время всплыли новые детали. Джеймс Палмер, член еврейской общины Сент-Луиса, провел собственное расследование и в 2008 году опубликовал выводы в журнале Gateway, который выпускает Исторический музей штата Миссури. Палмер сообщил о найденном им исследовании венгерского ученого Адраса Чиллага, опубликовавшего в 1987 году статью «Венгерские корни Джозефа Пулитцера». Оказывается, оба родителя Пулитцера были евреями. Чиллаг обнаружил множество официальных светских и религиозных документов, которые не оставляют сомнений в том, что супруги Пулитцер были евреями и Джозеф получил традиционное еврейское воспитание. Всё дело в том, что Пулитцеры, пишет Чиллаг, как и большинство членов их общины, исповедовали одно из направлений реформистского иудаизма — неологизм. Не отрицая своего еврейства, они стремились участвовать не только в экономической жизни Венгрии, где были традиционно ущемлены, но и в социальной, культурной и интеллектуальной. «Мадьяры Моисеевой веры», как они называли себя, были искренними патриотами Венгрии и не обременяли себя излишней религиозностью.

«Он был евреем, — делает вывод Палмер, — который не столько сбежал из иудаизма, сколько превзошел его. Парадоксально, но именно его восточноевропейское еврейское происхождение позволило ему это сделать. Еврейство подарило Пулитцеру те черты характера и способности, которые отличали его от современников».

Саня Кербелис,

председатель еврейской общины Шяуляйского округа

Этот предмет был найден во время археологических раскопок возле синагоги в Пакруойисе (Шяуляйский уезд) и передан еврейской общине Шяуляйского округа. Как сказал раввин Шимшон Даниэль Изаксон, к которому мы обратились за консультацией, это – пломба кошерности. По его словам, такие пломбы использовались евреями до Второй мировой войны.

Еврейский праздник Пятнадцатое ава, или Ту бе-Ав, отмечается в полнолуние пятнадцатого ава (пятого месяца еврейского календаря, которому соответствуют июль – начало августа). В 2021 году праздник приходится на 24 июля.

Этот день считается днем радости и любви, в современном Израиле его отмечают как День влюбленных, подобно Дню святого Валентина в странах Европы и США.

История праздника

Празднование Ту бе-Ав связано с несколькими событиями в истории еврейского народа. Так, в этот день, согласно Талмуду, прекратился мор выходцев из Египта, являвшийся Б-жьим наказанием за два тяжелых греха: создание золотого тельца и нежелание идти в Землю Израиля.

Также, в частности, 15 Ава был отменен запрет женитьбы потомков Колена Бениамина на девушках из других Колен Израилевых, а также запрет на браки между представителями разных Колен (родов) в целом.

Традиции на Пятнадцатое ава

В наше время древняя традиция празднования Ту бе-Ав утеряна, в праздник лишь не читают таханун (покаянные молитвы) и не предаются скорби. Также начиная с 15 Ава следует посвящать больше времени изучению Торы, поскольку ночи становятся длиннее, а “ночь создана для учебы”.

В Талмуде говорится, что в далеком прошлом в праздник Ту бе-Ав “иерусалимские девушки выходили плясать в виноградники” и что “всякий, кто был неженат, шел туда”, чтобы найти себе невесту.

Сейчас Пятнадцатого Ава в Израиле традиционно отмечают День влюбленных. Этот день считается крайне благоприятным для свадьбы, предложений руки и сердца и для ведения переговоров о свадьбе. Влюбленные пары делают подарки друг другу, готовят сюрпризы и признаются в любви.

Один из последних доживших до наших дней британских пилотов из эскадрильи Королевских ВВС (RAF), которая провела 30 боевых операций против гитлеровцев во время Второй мировой войны, скончался 18 июля в возрасте 100 лет, сообщает The Telegraph.

Лоуренс (Бенни) Гудман родился 24 сентября 1920 года в Лондоне и получил образование в колледже Херн-Бей в Кенте. Когда началась война, будущий командир эскадрильи RAF Лоуренс «Бенни» Гудман вступил добровольцем в королевские ВВС в сентябре 1939 года в возрасте 18 лет. В июне 1941 года он был принят на курсы пилотов, а затем в должности пилота бомбардировщика был зачислен в 617-й эскадрилью – элитное подразделение высокоточных бомбардировщиков британских ВВС, известное как «Дамбастеры».

Послужной список Лоуренса Гудмана содержит десятки героических воздушных операций.

В конце 1944 года он участвовал в массированной атаке на немецкий линкор «Тирпиц», а в последние недели войны, в марте 1945 года, в составе группы разрушил железнодорожный виадук в Арнсберге в Германии, сбросив на него одну из десятитонных сейсмических бомб британских ВВС Великобритании, известных как «Большой шлем» (Grand Slam). Виадук Арнсберг пересекал Рур на севере Германии. Рейды «Большого шлема» помогли ускорить поражение Германии в последние месяцы Второй мировой войны.

А в апреле 1945 года Гудман был одним из британских летчиков бомбардировочной авиации, сбросивших бомбы Tallboy на убежище нацистского диктатора Адольфа Гитлера «Орлиное гнездо» в Баварии.

После войны Гудман ненадолго демобилизовался, однако когда Советский Союз в 1948 году заблокировал доступ к районам Берлина, которые находились под контролем Запада, он вернулся на службу и принял участие в гуманитарной операции британского воздушного флота в качестве командира 80-й эскадрильи RAF. Чтобы прорвать агрессивную блокаду британские и американские самолеты сбросили тысячи тонн продуктов питания и других грузов для граждан Германии.

Бенни окончательно ушел в отставку только в 1964 году с должности командира эскадрильи, налетав более 3500 часов на 22 различных типах самолетов.

В общей сложности карьера Гудмана в британских Королевских ВВС длилась 24 года, а в 2017 году он был удостоен высшей награды Франции – ордена Почетного легиона. Гудмана также чествовали в марте 2020 года на торжественном мероприятии в честь еврейских ветеранов Второй мировой войны в музее RAF.

«Многие из нас будут оплакивать Бенни, отмечая его выдающийся вклад во время Второй мировой войны и безупречную службу в ВВС Великобритании. Музею Королевских ВВС посчастливилось назвать Бенни своим другом», – воздал дань памяти Гудману генеральный директор музея Королевских ВВС Мэгги Эпплтон.

«Он поддержал нас, рассказав невероятную историю еврейских военнослужащих во время войны, а также храбрых летчиков, которые оказались бы в особенно опасной ситуации, если бы попали в плен», – добавил Эпплтон, – Бенни был особенным человеком, который прожил долгую и плодотворную жизнь и принес многим радость и вдохновение. Его друзьям из музея RAF будет его не хватать, но мы позаботимся о том, чтобы его история продолжалась и вдохновляла грядущие поколения».

Поcелившись в Лондоне, Гудман занялся семейным кино- и рекламным бизнесом, однако о небе не забывал. Получив британскую и американскую лицензии гражданского пилота, Лоуренс Гудман летал до 93 лет.

«Выйдя на пенсию, Бенни поддерживал несколько благотворительных организаций Королевских ВВС и много работал, чтобы способствовать примирению Британии с Германией и просвещать молодежь о реалиях войны», – говорится в сообщении Музея ВВС, – совсем недавно он предложил свою деятельную поддержку проекту «Скрытые еврейские герои» Музея Королевских ВВС, который подчеркивает важную роль еврейского народа в борьбе RAF против нацистской тирании».

Также Гудман принимал участие в совместном проекте Музея королевских ВВС с британской футбольной командой «Челси» и кампании футбольного клуба Романа Абрамовича по борьбе с антисемитизмом и расизмом с помощью образовательных проектов.

Согласно обследованию, проведенному Европейской инициативой по еврейским кладбищам (ESJF), почти половина еврейских кладбищ в Центральной и Восточной Европе находится в запущенном состоянии, сообщает «The Jerusalem Post».

В ходе исследования, проведенного в 2019-2021 годах, и финансируемого Европейской комиссией, исследователи посетили 1700 еврейских кладбищ в Хорватии, Грузии, Венгрии, Литве, Польше, Словакии и Украине. Результаты показали, что только 35% еврейских кладбищ огорожены и охраняются. 44% находятся в запущенном состоянии и нуждаются в срочной защите.

Генеральный директор ESJF Филип Кармель заявил о результатах: «Теперь, когда мы, наконец, получили эту исчерпывающую информацию, стало яснее, чем когда-либо, что необходимо приложить коллективные усилия для обеспечения защиты этих мест и сохранения наследия общин, которым они служили». ESJF смогла проследить историю общин, которым ранее принадлежали кладбища, больше всего нуждающиеся в защите. Было установлено, что в Литве находится наибольшее количество мест, подверженных риску, поскольку 55% ​​еврейских кладбищ в регионе сталкивались с такими угрозами, как вандализм, кражи и снос. ESJF активно участвует в защитных работах и огородила и защитила более 200 объектов в восьми европейских странах.

Подобное обследование ранее проводилось в 2018-19 гг. и охватило 1500 кладбищ.

В минувшее воскресенье в Шяуляй и Шяуляйском районе состоялись памятные церемонии, приуроченные к 80-летию начала Холокоста в Литве – «Дорога памяти». В мероприятиях приняли участие не только члены еврейской общины Литвы, но и политики, иностранные дипломаты, представители местной власти, друзья ЕОЛ: парламентарии Рима Башкене и Эмануэлис Зингерис, посол Израиля в Литве Йоссеф Леви, посол США Роберт С. Гилхрист, заместитель посла Дании Якоб Греве Кроманн, председатель Вильнюсской религиозной еврейской общины Симас Левин, исполнительный директор ЕОЛ Михаил Сегаль, руководитель одной из Каунасских еврейских религиозных общин Мауша Байрак.

Организатор цикла мероприятия „Atminties kelias 1941 – 2021“ – «Дорога памяти 1941 – 2021» – Международная комиссия по оценке преступлений нацистского и советского оккупационных режимов в Литве.

Шяуляй был вторым по размерам городом довоенной Литвы, еврейская община составляла четверть населения города. В 1939 году её численность была 5360 человек. Заместитель мэра города был евреем. Евреи работали на обувной фабрике, металлургии и химической промышленности, среди них было много служащих и ремесленников. В городе было несколько еврейских школ, детский сад, 15 синагог, иешива и 2 еврейских библиотеки.

После оккупации Литвы Советским Союзом в 1940 году все еврейские общинные организации были ликвидированы, за исключением школ с обучением на идиш. В июне 1941 года несколько сотен евреев были депортированы в отдалённые районы Сибири и Средней Азии.

Советские чиновники бежали из города ещё 23 июня 1941 года, на следующий день после начала немецкого вторжения. Шяуляй был занят частями вермахта 26 июня 1941 года. Около тысячи евреев ушли вместе с отступающими частями Красной армии. После этого количество евреев в городе составило 6 500 человек, увеличившись за счёт беженцев из Польши и евреев из окрестных населённых пунктов.

Сразу после занятия города немцами члены Литовского фронта активистов (LAF) начали преследование евреев. Они грабили их имущество и насиловали женщин, заставляли вручную чистить туалеты, подметать улицы зубными щётками. Они избивали и убивали евреев как индивидуально так и целыми группами.

28-30 июня нацистами были произведены массовые аресты евреев-мужчин, в том числе 20 человек наиболее известных в городе евреев из руководства общины. Первыми жертвами были раввины Бакшт и Нахумовский. За первые две недели оккупации немцы и их местные пособники расстреляли 1000—1200 евреев. 11 июля члены LAF начали массовые обыски в еврейских домах с целью конфискации золота, драгоценностей и денег. Одновременно евреев арестовывали, заставляли паковать наиболее ценные вещи, включая одежду и тащить это в полицейский участок. Немцы разоружили активистов LAF и, забрав наиболее ценное, разрешили евреям вернуться домой.

Шуляйское гетто было создано с 25 июля по 31 августа. Оно было разделено на две части — одна называлась «Кавказское гетто» (2 950 узников), а вторая «Траку» (3 000 узников). Они были рядом, но входы были разные. 27-29 августа 1941 года из гетто Траку забрали пожилых и больных людей, впоследствии все они были убиты. В сентябре-декабре 1941 года ещё несколько тысяч евреев переселились в гетто из окрестностей Шяуляй, где остальное еврейское население было уничтожено. В этот же период было убито 1750 евреев Шяуляй. После этого до сентября 1943 года акции по массовому уничтожению не проводились.

Период относительного затишья был использован евреями для организации жизни в гетто. В частности, функционировали две школы, молодёжные организации. В мае 1943 года была проведена перепись. Согласно ей в гетто находилось 4665 человек.

С сентября 1943 года гетто было превращено в концентрационный лагерь. 5 ноября 1943 года немцы забрали из гетто всех детей — от грудных до 12-летних, всего 574 ребёнка, а также 191 старика, 26 инвалидов и 4 женщины. Все они были убиты.

Секретарь юденрата гетто Элиэзер Ерушалми писал в дневнике:

… Всюду, где можно было спрятаться, они искали детей, и, если находили, то вытаскивали их, голых и босых, на площадь. Там они поднимали детей за волосы и за руки и швыряли в машины. Они гонялись за малышами, которые случайно оказывались на улицах или во дворах, стреляли в них и ловили. За детьми бежали несчастные родители, рыдали и умоляли, но их избивали и отгоняли.

8 июля 1944 года комендант Шяуляй объявил евреям, что гетто закрывается. После этого всех оставшихся в гетто евреев нацисты депортировали в концлагерь Штутгоф под Данцигом, где большинство заключённых было убито. В живых к моменту освобождения лагеря осталось около 500 евреев из Шяуляй.

После войны в 12 километрах от города, в лесу вблизи местечка Кужяй было найдено место массовых расстрелов узников гетто, а затем ещё одно в шести километрах от первого. С помощью местных властей выжившие узники в 1959 году установили памятники погибшим. В братских могилах похоронено около 8000 жертв расстрелов, в том числе 125 евреев из Линкувы, убитые в этом лесу летом 1941 года, а также русские и литовские коммунисты.

В 1950 году Институт Яд ва-Шем опубликовал дневник выжившего секретаря юденрата Элиезера Ерушалми.

В 2012 году Яд ва-Шем присвоил звание праведника мира Эдвардасу Левинскасу и его жене Терезе, которые во время войны спасали евреев, бежавших из шяуляйского гетто.

Папа Франциск ограничил использование латинской мессы, формы литургии, одобренной католиками – традиционалистами, которая призывает к обращению евреев. И которая до 2008 года включала ссылку на еврейскую «слепоту», сообщает JTA.

Заявление Франциска, сделанное 16 июля, является опровержением более раннего указа его предшественника, Папы Бенедикта XVI, который в 2007 году упростил использование латинской мессы. Во время этого заявления еврейские организации выразили обеспокоенность тем, что латинская месса, читаемая в Страстную пятницу, включала «молитву за евреев», которая призывала их принять христианство и говорила о «слепоте евреев».

В то время еврейские организации были обеспокоены тем, что решение Бенедикта означало отход от линии Второго Ватиканского Собора, который заявил в документе 1965 года, известном как «Nostra Aetate», что евреи не виновны в убийстве Иисуса, и осудил антисемитизм. Обвинения в том, что евреи убили Иисуса, долгое время служили поводом для антисемитских нападок. В 2008 году Бенедикт подтвердил свою приверженность «Nostra Aetate» и исключил слова о «слепоте» из молитвы Страстной пятницы.

Франциск заявил, что ограничивает использование латинской мессы из опасения, что те, кто поддерживает ее, отвергают Второй Ватиканский собор, сообщает «Associated Press». Второй Ватиканский собор внес ряд радикальных изменений в католические ритуалы и практику, в том числе разрешив чтение мессы на местном языке. Фракция католиков, отделившихся от церкви из-за Второго Ватиканского собора, продолжала использовать латинскую мессу до заявления Бенедикта.

Теперь, чтобы использовать латинскую мессу, священники должны получить разрешение от своего местного епископа, который также должен убедиться, что те, кто использует латинскую мессу, принимают Второй Ватиканский собор.

Вечером в субботу, 17 июля, начался день поста Девятого ава – день траура в память о разрушении Первого и Второго храмов в Иерусалиме.

Пост начался с заходом солнца в субботу и завершится вечером в воскресенье.

Девятый день еврейского месяца ав – традиционный день траура и поста в память о разрушении Первого и Второго храмов в Иерусалиме. Согласно Танаху, разрушение Первого храма вавилонским царем Навуходоносором произошло в 586 г. до н. э., а Второй храм, по данным античных историков, был разрушен римлянами в 70 г. н. э.

День Девятого ава стал в глазах евреев символом всех несчастий еврейского народа. В этот день, вскоре после исхода из Египта, Бог наказал евреев 40-летними скитаниями по пустыне за нежелание выполнить его волю и войти в предназначенную им землю Израиля. Кроме того, 9 ава 135 г. н. э. римлянами была взята крепость Бетар – последний оплот борцов за независимость Израиля. По средневековой традиции, на 9 ава приходится также изгнание евреев из Испании в 1492 г.

В этот день евреи держаться так, словно потеряли близкого человека. Траурный пост начинается с заходом солнца в предшествующий день и продолжается до захода солнца Девятого ава.

В это день предписано полное воздержание от еды и питья, купания, интимной близости, пользования благовониями (парфюмерией); запрещено носить кожаную обувь, работать, изучать Тору, ибо она является источником радости. Можно читать лишь тексты, связанные с выражением скорби и горести, например, разделы Талмуда, посвященные разрушению Иерусалима. При этом следует сидеть на полу или на низкой скамейке. Принято, чтобы в синагоге в этот день горело всего несколько свечей. В Иерусалиме в этот день принято идти к Стене плача. Вечером накануне Девятого ава в Израиле закрыты все театры, кино, концертные залы.

В синагогах вечером после вечерней молитвы читается свиток Плач Иеремии (Эйха), где автор, современник разрушения Первого Храма, глубоким поэтическим языком оплакивает катастрофу, затронувшую всё общество и в корне изменившую жизнь еврейского народа.

Вокруг свитка Эйха со временем были созданы песни-эллегии (кинот), которые читают в синагогах вскоре после Эйха. Кинот написаны крупнейшими еврейскими поэтами средневековья, такими как Элазар аКалир, Шломо бен Гвироль, Раши, раби Авраам Ибн Эзра. Кроме расширения тем, упоминаемых в Эйха, в основе многих кинот лежат мидраши, связанные с разрушением Храма, и бедствия, произошедшие с еврейским народом после написания свитка Эйха, в том числе и те, которые не произошли 9-го ава.

Пост 9-е ава.

День 9-го ава на протяжении всей истории еврейского народа сопровождался многими трагедиями для евреев. Начались все трагедии сразу после выхода евреев из Египта. Моисей послал тогда 12 человек, для того чтобы они разведали что находится в той земле в которую они идут. В день 9-го ава эти разведчики вернулись и 10 из них стали убеждать евреев не входить в эту землю. Они рассказывали, что в этой земле живут великаны, которых евреям никогда не победить. Поверив им, весь народ плакал понапрасну, разочаровавшись без причины. В наказание Все-вышний не дал всему тому поколению войти в Землю Израиля, и определил дату 9-го ава как день траура для всех поколений. В результате этого евреи и находились в пустыне 40 лет – ждали пока не сменится поколение. Из всех людей, которые вышли из Египта – только двое удостоились войти в Израиль: только те 2 разведчика, которые не отговаривали народ от входа в страну.

Так и случилось, что в этот день случались большие беды для еврейcкого народа:

• В этот день были разрушены Первый и Второй Храмы.

• В этот день был захвачен город Бейтар, в котором находились сотни тысяч евреев.

• В этот день Торносропус велел распахать место, где стоял Храм, и его окресности. Таким образом сбылось пророчество: “Сион будет распахан, подобно полю” (Йеримея 26:8; Миха 3:12)

Законы поста.

Как и в Йом Кипур (Судный День) существуют 5 запретов

• нельзя есть и пить, в том числе полоскать рот и чистить зубы;

• нельзя умываться, утром – после сна и после туалета омывают только пальцы;

• нельзы пользоваться кремами, маслами, парфюмерией и т.д.;

• нельзя носить кожанную обувь;

• запрещены супружеские отношения, мужу и жене нельзя даже дотрагиваться друг до друга.

 Традиции 9-го ава.

Существует множество традиций, с помощью которых мы подчёркиваем наш траур в этот день:

• Начиная с вечера и до полудня принято сидеть на чём-то низком или на полу.

• Спят “необычным” способом, например без подушки.

• Принято не заниматься ремеслом до полудня, однако 9-е ава не является таким днём как суббота и праздники, то есть нет запрета выполнять работу.

• 9-го ава не приветствуют друг друга. Тому, кто не знает этого закона и здоровается отвечают лёгким поклоном головы.

• 9-го ава не принято изучать Тору, так как это “радует сердце” как сказано в Псалмах (19:9). Учат только то, что связано со скорбью (Книги “Иов”, “Эйха”, места в пророках где говорится о разрушении и т.д.)

• В синагогах снимают занавески с “Арон а Кодеш” (шкаф где хранятся свитки Торы).

• Во время утренней молитвы не одевают, как обычно. тфилин и талит, а делают это только во время дневной молитвы.

Виктор Шапиро, Лехаим

В контексте истории Холокоста Калининградская область является уникальным местом, где события страшной трагедии ХХ века происходили во всех ее возможных проявлениях. Это единственный российский город, где есть повод вспоминать о событиях Имперской Хрустальной ночи (Reichskristallnacht) 9 ноября 1938 года — погрома, ознаменовавшего переход нацистского государства к насильственным действиям в отношении еврейских граждан. А перед тем в городе Канта — Кенигсберге — последовательно осуществлялась политика вытеснения евреев из немецкой общественной, деловой и культурной жизни. После прихода в 1933 году к власти нацистской партии (сам Гитлер ездил голосовать за себя в Кенигсберг) евреи постепенно поражались в правах: сначала речь шла о запрете посещать кондитерские и пользоваться городским транспортом, потом началось увольнение из театров, университетов и других учреждений, которым надлежало быть чисто «арийскими», и наконец почти все не успевшие эмигрировать евреи были депортированы в лагеря смерти на территории Восточной Европы. Но утверждение, что на территории рейха не было массовых убийств и «Бабьих яров», не относится к Восточной Пруссии: в конце января 1945 года в поселке Пальмникен (ныне Янтарный Калининградской области) на побережье Балтийского моря были расстреляны тысячи узниц концлагеря Штуттхоф, головной корпус которого находился на территории нынешней Польши, а так называемые подлагеря — на нынешней российской территории.

Осмысление истории «окончательного решения еврейского вопроса» не может пройти мимо имевшей далеко не бесспорную точку зрения Ханны Арендт. Крупнейший политический мыслитель прошлого века, автор книги «Банальность зла. Эйхман в Иерусалиме», она провела детство и юность в Кенигсберге. С этим городом связана и деятельность одного из самых знаменитых в мире японцев — разведчика и дипломата Чиюне (Тиунэ) Сугихары, летом 1940 года спасшего несколько тысяч еврейских беженцев из оккупированной гитлеровскими войсками Польши, оказавшихся на территории советского Каунаса. Он единственный на сегодня японец, удостоенный в Израиле почетного звания Праведника народов мира. В каунасском особняке, где когда‑то работало японское консульство, сегодня функционирует музей, посетить мемориальный кабинет легендарного японца приезжают туристы со всего мира.

Сегодняшний Калининград, похоже, занимает ту нишу, в которой когда‑то красовалась советская Прибалтика — как доступная россиянам старинная Европа. В российский эксклав на Балтике едут любители посмотреть на старые немецкие особняки, остатки старинных кирх и замков. Гости города прогуливаются в тех местах, которые не сильно пострадали в ходе штурма Кенигсберга, особенно в районе, прежде называвшемся Амалиенау: здесь располагались особняки зажиточных горожан, в том числе успешных еврейских промышленников и коммерсантов, при гитлеровской власти лишившихся своей недвижимости и бизнеса. Среди достопримечательностей этой части города — здание детского сада, где когда‑то располагалось японское консульство, открытое весной 1941 года вице‑консулом Сугихарой. Деятельность в городе, ставшем Калининградом, не менее увлекательный эпизод в биографии японского дипломата, хотя не самый известный.

По завершении своего пребывания в Каунасе, продленного специально ради выдачи виз, Сугихара сел в поезд на Берлин, отдав через окно, как гласит легенда, провожавшим его евреям консульскую печать для оформления поддельных виз. После Каунаса он работает несколько месяцев в Праге. Имея скромный ранг вице‑консула, руководит дипломатическим представительством, занимая де‑факто должность генерального консула. Из этого периода отметим один эпизод. В чешской столице Сугихара снимается на семейное фото и нарочито позирует на фоне ворот с табличкой «Jüden nicht zugänglich — Židúm prison» («Евреям входа нет»), посылая, видимо, сигнал (кому?..) о своем особом отношении к гонимому в тот момент народу.

Сугихара дружил с евреями еще со времен своей миссии в Харбине, где тогда существовала многочисленная еврейская община. В Каунасе, достоверно известно, он был гостем еврейской семьи в один из ханукальных вечеров.

Хотелось бы обратить внимание на его деятельность в разных городах и странах Восточной Европы: хотя Сугихару всегда именуют консулом, дипломатом, он, конечно же, был разведчиком куда более высокого ранга, чем тот, который имел по службе в японском МИДе. Возможно, в том числе поэтому он был способен на мысли и поступки, выходящие за пределы, положенные скромному чиновнику. И еще. Гуманистическое поведение японца иногда пытаются вывести из «самурайской этики», но на самом деле Сугихара во время службы в Харбине был крещен в Русской православной церкви и впоследствии объяснял стремление спасать людей именно своим христианским мировоззрением.

В марте 1941 года глава консульской миссии в Праге переводится в Кенигсберг, и в том же скромном ранге вице‑консула де‑факто исполняет обязанности генерального консула — главы дипломатического представительства Японии в столице Восточной Пруссии. В городе, находившемся на перекрестке многих европейских дорог, работали консульские миссии более чем 20 государств. С приходом к власти нацистов международные отношения Германии стали портиться, число диппредставительств в городе сократилось. С 1931 по 1938 год советское консульство располагалось на Хуфен‑аллее, 31/35. Этот дом хорошо сохранился до наших дней. В советское время там был легендарный магазин «Дары моря». Сейчас здесь офис калининградского предпринимателя Владимира Кацмана, на средства которого построена Новая калининградская синагога на месте разрушенной нацистами в Хрустальную ночь.

В феврале 1938 года в связи с резким ухудшением отношений между Германией и СССР консульство в Кенигсберге прекратило свою работу. Однако летом 1940‑го она была возобновлена, но в другом месте. В Кенигсберге (как, впрочем, и в Каунасе) не было серьезной необходимости в японских консульских услугах — там не было японских граждан, да и нуждающихся в японских визах было немного. Впрочем, на новом месте службы Сугихара выдал несколько виз местным евреям, проследовавшим в Японию через территорию СССР, граница с которым была совсем близко. Именно последнее обстоятельство было главной причиной пребывания Сугихары в Кенигсберге. Японское правительство добилось от германского министерства иностранных дел разрешения открыть консульство в Кенигсберге прежде всего для того, чтобы направить туда опытного разведчика, который мог бы наблюдать за развитием германо‑советских отношений. Непростые отношения в треугольнике Япония–Германия–СССР были оформлены разными международными документами. В 1936 году Германия, Италия и Япония заключили антикоминтерновский пакт, который был альянсом против Советского Союза. Но после германо‑советского пакта о ненападении в августе 1939 года Япония дистанцировалась от Германии, восприняв это как нарушение пакта. Чувствуя, что больше не может доверять своим союзникам, Япония решила создать наблюдательный пункт как «на Германию», так и «на СССР» в виде консульства в Каунасе. Действие антикоминтерновского пакта было приостановлено в сентябре 1940 года трехсторонним пактом, в котором главной угрозой были объявлены Соединенные Штаты, а не Советский Союз.

13 апреля 1941 года Япония и СССР заключили пакт о ненападении и нейтралитете. Япония была заинтересована в продолжении мира между Берлином и Москвой, но, хотя эти стороны были связаны пактом о ненападении и договором о дружбе, очевидно, их отношения были напряженными.

Наблюдать за складывающейся ситуацией, анализировать ее, сообщать о наблюдениях японскому правительству — такова была основная цель пребывания в Кенигсберге вице‑консула Чиюне Сугихары.

Здание консульства располагалось в тихом районе Амалиенау, по адресу Риттерштрассе, 14, сейчас адрес этого дома — Закавказская, 14. А совсем недалеко, в пяти минутах ходьбы, на тогдашней Оттокарштрассе (сейчас это улица Огарева) проживал Эрих Кох. Он был гауляйтером, то есть нацистским партийным лидером Восточной Пруссии, непосредственно назначенным Гитлером, а также занимал должность оберрегирунгс‑президента (генерал‑губернатора), то есть высший административный пост в провинции. Дом, где жил гауляйтер Кох, был «ариизирован» в собственность нацистской парторганизации у еврейского предпринимателя Салли Йоахима, одного из председателей еврейской общины, эмигрировавшего после этого в Англию. Калининградские экскурсоводы так и называют дом по адресу Огарева, 22 — вилла Йоахим. С 1946 года здесь находится детская музыкальная школа имени Р. Глиэра — старейшее музыкальное учебное заведение в области. Ирония судьбы Эриха Коха, приговоренного польским судом к смертной казни, но так и не казненного «по состоянию здоровья», выразилась в том, что он провел больше года (1966–1968) в тюремной камере вместе с евреем — шахматистом и филологом Эммануилом Штейном, осужденным за распространение правдивой информации об истории катынского расстрела.

Но вернемся к истории Сугихары. Хотя японское посольство в Берлине обратилось к министерству иностранных дел Германии с просьбой поручить местным властям сотрудничать с новым генеральным консульством и облегчить его функции, немецкие официальные лица и нацистские представители в Кенигсберге не приветствовали Сугихару, пытаясь изолировать его от местного сообщества. Игнорировал Сугихару и глава провинции Эрих Кох. Когда приступивший к своим обязанностям японский дипломат запросил у гауляйтера список из 50 и 100 видных представителей властей и общества, которых он мог бы приглашать на приемы, Кох долго медлил с ответом. Кох не принял приглашение на обед, направленное ему и супруге Сугихарой, мотивируя это тем, что сначала он, Эрих Кох, должен пригласить японского вице‑консула. Кох также запретил своим чиновникам принимать приглашения Сугихары и отказался присутствовать на приеме в генеральном консульстве 29 апреля 1941 года по случаю дня рождения императора Хирохито — даже не сделал запись в книге поздравлений. В начале июня 1941 года Кох пожаловался в министерство иностранных дел в Берлине, что Сугихара ведет себя не по дипломатическим правилам и обычаям, развернул свою деятельность, не получив консульской экзекватуры — документа, удостоверяющего признание консула государством пребывания. Немецкий историк Герхард Кребс пишет, что гауляйтера бесили донесения о вопросах, которые задает консул в беседах с немецкими чиновниками и журналистами. Что Германия планирует в отношении Украины? Обоснованы ли слухи, что она намерена арендовать эту территорию на 25 лет? Почему в Восточной Пруссии сосредоточено так много войск? Будет ли война с Соединенными Штатами? Снова и снова японский консул задавал подробные вопросы об отношениях Германии с Советским Союзом и о так называемой мирной миссии Рудольфа Гесса в Великобритании. В результате Кох потребовал, чтобы Сугихара был отозван со своего поста. И дело было не в личном раздражении гауляйтера и не в дипломатическом протоколе, а в очевидной разведывательной деятельности японца. Российский исследователь Илья Альтман пишет, что сохранились отчаянные рапорты начальника полиции Восточной Пруссии в Берлин с требованиями отозвать японского дипломата.

Вместе с Сугихарой в Кенигсберг прибыл вступивший с ним в контакт еще в Каунасе офицер польской разведки — поручик Лешек Дашкевич, который, имея на руках японский служебный паспорт, был оформлен на должность секретаря консульства и передавал информацию резиденту польских спецслужб в Стокгольм, откуда они отправлялись, в свою очередь, в Лондон, где заседало польское правительство в изгнании. Всю весну и начало лета 1941 года Сугихара с Дашкевичем разъезжали по территории Восточной Пруссии: эти замаскированные под пикники прогулки, куда консул брал и своих малых детей, на самом деле предпринимались для наблюдения за перемещениями немецких войск к восточной границе, о чем немедленно информировались как японское посольство в Берлине, так и польская резидентура в Стокгольме. Сугихара регулярно выезжал на берег Балтийского моря, фиксировал перемещение военных кораблей, посещал приграничный с уже советской Литвой Эйдкунен (ныне Чернышевское) и узнал, что из приграничных районов эвакуируют детей. В начале мая японский и польский разведчики добрались до Мемеля (Клайпеды), высматривая в лесах бензоколонки и танковые базы. Сугихара насчитал десять военных железнодорожных транспортов из Берлина в Кенигсберг, наблюдал концентрацию немецких войск на бывшей польской территории и пришел к выводу, что в июне следует ожидать какого‑то резкого поворота в германо‑советских отношениях. В символическую дату 9 мая 1941 года Сугихара отправил из Кенигсберга телеграмму в Токио и послу Японии в Москве, в которой утверждал, что война СССР и Германии неизбежна. Илья Альтман обращает внимание, что в своих мемуарах ветеран советских спецслужб Павел Судоплатов утверждал: вся дипломатическая переписка японского посольства была доступна советской контрразведке, которая имела ключ к японским шифрограммам. Альтман предполагает, что информация Сугихары о дате начала войны (как и сообщения советского разведчика в Токио Рихарда Зорге) попали в поле зрения советского руководства, но не были по достоинству оценены.

Одним из признаков готовящегося вторжения гитлеровской Германии в Советский Союз Сугихара счел открытие в Кенигсбергском университете курсов русского языка для военнослужащих вермахта. Калининградский краевед, протоиерей Георгий Бирюков пишет о возможной связи этой информации с фигурой профессора Кенигсбергского университета Николая Арсеньева, видного русского религиозного философа, поэта, белоэмигранта. Калининградские философы и краеведы чуть было не добились установки мемориальной доски на сохранившемся кенигсбергском доме, где жил русский профессор. Однако всплыли документы о том, что он не просто благополучно жил и работал в Кенигсберге при нацистах с 1933 по 1944 год, но и служил в вермахте переводчиком в звании зондерфюрера, и не где‑нибудь, а на Восточном фронте. Коммеморация не состоялась. Но интересно то, что брат Николая Арсеньева — Юрий — был принят Сугихарой на работу в японское консульство (кстати, жили Арсеньевы совсем рядом). Как предполагает о. Георгий Бирюков, знакомство японца, исповедовавшего православие, с братьями Арсеньевыми могло состояться в православной общине Кенигсберга, которую профессор Кенигсбергского университета возглавлял за неимением постоянного священника. Не исключено, что об открытии при Кенигсбергском университете и штабе 1‑го военного округа курсов по изучению русского языка Сугихара узнал от Николая Арсеньева или его брата Юрия. Для о. Георгия Бирюкова особенно важно подчеркнуть, что в Кенигсберге встретились единоверцы — православный философ и Праведник народов мира, местночтимый святой (!) в Японской православной церкви в лике праведных.

12 сентября 1941 года Чиюне Сугихара, выполнив свою миссию, покидает Кенигсберг и уезжает к новому месту службы — в Бухарест. А Юрий Арсеньев остается работать в японском консульстве вплоть до своего отъезда из Кенигсберга в 1944 году. Сугихару сменил консул Оду Тораносуке, остававшийся на этом посту вплоть до взятия Кенигсберга Красной Армией. Есть фотографии, где советские солдаты достают перепуганного дипломата из подвала особняка на Риттерштрассе, будущей Закавказской, и отдают ему честь: Япония на момент взятия Кенигсберга не была вражеской державой, еще действовал японско‑советский пакт о нейтралитете. Тораносуке был отправлен на родину тем же путем, что и евреи по визам Сугихары. Впоследствии этот путь проделал и сам Сугихара со своей семьей. После занятия советскими войсками Бухареста в 1945 году Сугихара был интернирован в СССР. В конце 1946 года ему разрешили выехать в Японию, но во Владивостоке его задержали еще на несколько месяцев, и он вернулся в Японию весной 1947 года. Историки еще объяснят нам, наверное, как удалось японскому дипломату уцелеть в этой ситуации, в отличие от шведа Рауля Валленберга, арестованного при аналогичных обстоятельствах и сгинувшего в лубянской тюрьме. Может быть, это было одно из совершенных им чудес, необходимых для канонизации?..

Как показывает история пребывания в Кенигсберге Чиюне Сугихары, биография дипломата‑разведчика полна остросюжетными эпизодами, о которых можно писать книги и снимать кино. Но установленные в разных городах мира памятные знаки в его честь отмечают прежде всего деятельность по спасению евреев. Стараниями руководителя научно‑просветительного центра «Холокост» Ильи Альтмана при поддержке Российского еврейского конгресса появились такие знаки и в России. Так, на здании вокзала в Биробиджане, через который следовали спасенные Сугихарой евреи, установлена мемориальная доска. Другая мемориальная доска в честь известного всему миру японца установлена в московской гостинице «Украина», где в течение 15 лет Сугихара работал торговым представителем японской фирмы. Сейчас стоит вопрос об установке мемориального знака на сохранившемся в Калининграде доме бывшего японского консульства.

И вот, при обсуждении этого вопроса с чиновником региональной службы по охране памятников культуры, речь зашла о том, что Сугихара был, среди прочего, человеком очень близким России: он был экспертом по отношениям с СССР, свободно владел русским языком, его первая жена была из русских эмигрантов, более того, он был крещен в православие с именем Сергей и почитается как местночтимый святой Японской православной церковью. «А почему? — спросил чиновник. — Он принял мученическую смерть?..» Нет! Он прожил счастливую жизнь, не был аскетом, не практиковал умерщвление плоти — красиво одевался и пользовался успехом у женщин, его подвиг был оценен при жизни, и умер он в достойном, преклонном возрасте в окружении близких. Праведный Сугихара дарил жизнь и договаривался о спасении обреченных даже с теми, чья профессия была убивать. Шпион, рыцарь плаща и кинжала, общающийся с коллегами из воюющих государств, он не закладывал взрывчатку, не стрелял из‑за угла, не вонзал нож в спину, не подсыпал яд, а спасал евреев! Разве не святой?..

Использованная литература

Илья Альтман. Праведник народов мира Тиунэ Сугихара. Новая и новейшая история. 2014. № 5.

Герхард Кребс. Германия и Сугихара Тиунэ: японско‑польское сотрудничество в области разведки и контрразведки (Gerchard Krebs. Germany and Sugihara Chiune: Japanese‑Polish intelligence cooperation and counter‑intelligence). Researchgate, 2017, январь.

Георгий Бирюков. Семья Арсеньевых и японский святой. Берега. 2019. № 6.

«Фейсбук» расширяет свои усилия по борьбе с отрицанием Холокоста, направляя пользователей к учебным материалам по Холокосту на 12 языках, включая арабский, русский и немецкий, сообщает JTA.

Начиная с января, людям, которые искали на английском языке информацию о Холокосте или отрицании Холокоста, предлагалось посетить сайт «AboutHolocaust.org», на котором представлены основные факты о геноциде и свидетельства переживших Холокост. К 13 июля сайт будет доступен для людей, которые ищут эту информацию на нескольких других широко распространенных языках.

Сайт является проектом Всемирного еврейского конгресса (WJC) и ЮНЕСКО, культурной организации ООН. «Очень важно, чтобы люди во всем мире имели доступ к достоверной информации о Холокосте», – заявила Генеральный директор ЮНЕСКО Одри Азулай. «В контексте глобального роста дезинформации платформы социальных сетей должны играть определенную роль в борьбе с ложными нарративами и ненавистью, а также в перенаправлении пользователей к надежным источникам информации».

Расширение образовательного сайта о Холокосте знаменует поворотный момент в политике «Фейсбука», который начался в прошлом году, когда гигант социальных сетей заявил, что запретит отрицание Холокоста, после многих лет защиты его распространения как своего рода дезинформирующего, но законного выражения мнений. WJC работает с «Фейсбуком», борясь с отрицанием Холокоста. В прошлом году, до изменения политики, Антидиффамационная лига выступила соорганизатором бойкота «Фейсбука» рекламодателями в знак протеста против его подхода к разжиганию ненависти.

В Нью-Йорке открылась новая художественная галерея в необычном месте – в недрах еврейской сатмарской общины Уильямсберга в Бруклине, сообщает «Hyperallergic».

После праздничной церемонии перерезания ленточки Галерея «Штетл» стала первой в Уильямсберге галереей хасидского изобразительного искусства. Он начала свою деятельность с групповой выставки семи художников – хасидов из Нью-Йорка и других мест. На открытии присутствовали художники и любителей искусства из местного сообщества, местные высокопоставленные лица и неожиданные гости, такие как кандидат в мэры Нью-Йорка Эрик Адамс и окружной прокурор Бруклина Эрик Гонсалес.

Основанная художником Залменом Глаубером галерея работает с миссией бросить вызов общепринятым представлениям о его общине как о замкнутом, ультраконсервативном сообществе, застывшем во времени. Галерея «Штетл» находится в отеле «Кондор» на Франклин-авеню, прямо в центре сатмарского анклава в Южном Уильямсберге. (Глаубер, который около девяти лет назад работал застройщиком, прежде чем стать художником, является совладельцем отеля.)

Тускло освещенный бальный зал на цокольном этаже был преобразован в галерею с картинами, скульптурами и инсталляциями, в том числе собранием работ самого Глаубера и его матери, художницы Мириам Лефковиц. Раввин Симха Вайнштейн, председатель комитета по делам религий Института Пратта, был приглашен провести разрезание ленточки. Прирожденный артист, он произнес яркую речь, приправленную несколькими шутками и каламбурами на идиш, которые вызвали смех у гостей. «Девять лет назад господин Глаубер сказал своей жене: я ухожу из сферы недвижимости и иду в художественную школу; она сказала: ты мешуга (сумасшедший)», – пошутил Вайнштейн. «Он все еще мешуга, но посмотрите, чего вы достигли», – заметил раввин Глауберу. «Вы можете одеваться в черно-белое, но вы принесли цвет в Уильямсберг!»

Большинство выставленных произведений относятся к хасидской жизни или библейским темам. Это включает серию Глаубера «Скрипач на крыше» из бронзы, в которой главный герой знаменитого мюзикла на идиш адаптирован к современности. Светящийся триптих Розы Катценельсон, хасидской художницы – новатора, представляет собой интерпретацию библейского перехода через Красное море. «Ван Гог рисовал цветы, Шагал рисовал призраков, но современные художники рисуют духовность», – поэтично воскликнул раввин Вайнштейн. «Каждый художник находится под влиянием своего окружения, и современные художники не отличаются друг от друга, они взаимодействуют друг с другом и изображают Тору через искусство».

Как сообщили «Hyperallergic» художники и посетители, галерея знаменует собой новую открытость к искусству в хасидском сообществе. Жена Глаубера Лия, которая работает директором по связям с общественностью галереи, подтвердила рассказ раввина Вайнштейна о том, что она была недовольна, когда ее муж начал посещать вечерние уроки в Школе визуальных искусств на Манхэттене в 2012 году. «Это должно было сказаться на мне», – сказала она. «Скульптура все еще в новинку в хасидском сообществе», – добавила г-жа Глаубер, объяснив, что практика ее мужа рисковала вступить в противоречие с законами Торы. В иудаизме любое изобразительное искусство, изображающее фигуру божества или его творение, отвергается как создание идолов. Но такие художники, как Глаубер, при поддержке некоторых раввинов, нашли творческое решение: если скульптура не изображает тело целиком без изъянов, ее нельзя считать идолом. Вот почему многие скульптуры Глаубера либо бюсты, либо неполные тела. Одна скульптура, изображающая полную фигуру человека, казалось, нарушает это правило, но при более внимательном рассмотрении выяснилось, что у этой фигуре отсутствуют глазные яблоки. У другой фигуры было только одно ухо.

Такой открытости к изобразительному искусству в хасидском сообществе не было, когда Каценельсон начала заниматься искусством более 20 лет назад. «Вначале на меня нападали за то, что я художница», – заявила она «Hyperallergic». «Временами это было болезненно, но теперь, слава Б-гу, люди меняются и становятся более открытыми для искусства». В галерее было также несколько редких работ, которые напрямую не касались еврейской духовности. Среди них были серии сюрреалистических и несколько непочтительных картин художницы и хасидской рок-звезды Липы Шмельцер (по прозвищу «Леди Гага хасидской музыки»). И основанные на природе концептуальные работы начинающего художника Джея Уольда, сделанные из яичной скорлупы, шипов дикобраза и даже ископаемых останков кита.

На фото: самой молодой художник Гилель Вайзер

Среди других художников – участников были Пинни Ландау, который показал мастерские портреты лидеров хасидов и других членов общины, и 22-летний Гиллель Вайзер, самый молодой художник на выставке, среди акварелей которого есть недавняя работа, посвященная жертвам апрельской давки во время религиозного праздника в Израиле в результате которой погибли 45 ультраортодоксальных евреев. Почти половина участвующих художников работают на дневной работе вне сферы искусства; Вайзер, например, работает в магазине, а Уольд — мастер по обработке камня.

На протяжении всего мероприятия Глаубер сиял от счастья. В интервью «Hyperallergic» он объяснил, что, хотя галерея получила свое название от уединенных еврейских деревушек Восточной Европы (штетлов), ее взгляд обращен к более широкому миру. «Идея галереи состоит в том, чтобы создать платформу для художников – хасидов, чтобы показать свои работы, а также донести наши послания, эмоции и истории до широкой публики», – заявил Глаубер. «Я бы хотел, чтобы это создало своего рода диалог с другими сообществами». Галерея открыта для всех желающих посетить ее, если они уважают социальные традиции общины, особенно скромную одежду.

На фото: художница Роза Каценельсон

Глаубер добавил, что художникам – неевреям», также будет предложено выставить свои работы в галерее, если они «каким-либо образом связаны с хасидизмом». Этот сигнал внешнему миру лучше всего проявляется в крупномасштабной инсталляции Глаубера «Различие в гармонии», которая включает изображение скрипача с 18 выставленными скрипками, а также коллекцию шляп, представляющих различные еврейские религиозные движения, в том числе бейсболку «New York Yankees». В еврейском мистицизме число 18 обозначает слово «Жизнь» (на иврите «Хай»).

Ицхок Мулли, которого в Нью-Йорке называют «раввином поп-арта», назвал открытие новой галереи «прорывом». «Что интереснее искусства, так это реакция людей», – заявил Мулли. «Община жаждет такого места». «Но знаете, что меня поражает больше, чем прекрасное хасидское искусство?» – спросил Мулли, и тут же ответил: «Это то, что «Hyperallergic» освещает это событие … Наконец-то, мы пробились».

Сергей Канович

Мне всегда трудно говорить на тему Холокоста в Литве. Тяжело не только говорить об этом, но и думать. Самое большое преступление на литовской земле. Мы все – участники исторических событий, мы все – историки, любители истории, политики, общественность – по-своему ее интерпретируем. Я писатель, потомок евреев Литвы, переживших Холокост, сын Литвы.

Я искренне смущен. Думаю, не я один. Осторожные заявления о том, что Холокост в Литве был трагическим событием в нашей истории, ныне популярное выражение поддельной эмпатии, когда жертв Холокоста – литовских евреев, называют согражданами, но при этом в Сейме забывают упомянуть, кто были их палачами, а список установленных лиц, которые участвовали в этом преступлении, скрывают.

Когда президент Республики, и не только он, сравнивает восстание с «Саюдисом» («Литовское движение за перестройку»), а историки – с восстанием Костюшко, даже с борьбой за независимость 1918 г., когда Центр исследования геноцида и сопротивления жителей Литвы 22 июня публикует доклад др. Альфредаса Рукшенаса об Июньском восстании, в котором обыденно, можно сказать скучно описывается, как оно проходило – по дням, по часам и минутам:

«Рано утром 23 июня 1941 г., около трех часов, Л. Прапуолянис, д-р. А. Дамушис и Й. Вебра в центральном штабе Литовского Фронта Активистов (LAF) отредактировали декларацию о восстановлении независимости Литвы, а также краткое воззвание к литовскому народу и вскоре отправились в Каунасский Радиофон (Каунасская радиостанция, прим. ред.). В 09 часов 28 минут Лeонас Прапуолянис от имени Главного штаба LAF заявил по Каунасскому Радиофону: «Сформированное Временное правительство возрождающейся Литвы объявляет о восстановлении свободы и независимости Литовского государства. Перед чистой совестью всего мира молодое Литовское государство с энтузиазмом обязуется внести свой вклад в организацию Европы на новой основе. Литовский народ, измученный жестоким террором большевизма, преисполнен решимости строить свое будущее на основе национального единства и социальной справедливости». После этого был объявлен состав Временного правительства Литвы, прозвучал гимн Литвы – национальная песнь «Мы родились литовцами». Наконец была сыграна песня „Saulelė raudona“ (народная литовская песня «Солнышко красное», прим. ред.) в исполнении Кипраса Петраускаса – условный сигнал LAF-а Литве начать восстание. 23 июня объявлен состав правительства».

А. Рукшенас не забывает упомянуть и о том, что «капитан Йонас Норейка был в Плунге и печатал прокламации от имени литовских активистов по 500 и по одной тысячи экземпляров. Антисоветская литература выпускалась также и за пределами Литвы.” Только содержание этих прокламаций замалчивается. Потому что большая его часть была антисемитской. Как замалчивается и то, что сразу после этих сообщений люди Литвы услышали по радиофону, что евреям нет места в Литве. Это тоже часть восстания.

Симонас Язавита, ставший недавно доктором истории, насколько понимаю, пытающийся придать Казису Шкирпе более положительные человеческие черты, чем те, которыми последний обладал, благородно утверждает в интервью, что «литовцам пришлось выбирать между молотом и наковальней, осознавая, что одним не удастся сопротивляться. Это также привело к некоторым компромиссам: Временное правительство пыталось идти по такому пути, пыталось заступиться за евреев. Мы видим попытки члена LAFa, бывшего командующего Литовской армией, министра обороны Стасиса Раштикаса говорить с офицерами вермахта, которые разводили руками, словно не могли ничем помочь. Многие из них придерживались антисемитских взглядов. Но даже они не поддерживали массовое убийство евреев. Так что если вермахт ничего не мог сделать, то и Временное правительство было бессильно.

Конечно, таких инициатив могло быть больше, но после советской оккупации антисемитские настроения в обществе увеличились, укоренился стереотип «еврея коммуниста», словно каждый еврей уже сам по себе симпатизирует коммунистической идеологии. Конечно, это было ошибочное утверждение: как студент ешивы, раввин или член сионистской организации, мечтающий о Государстве Израиль, может быть коммунистом? Это было большой ошибкой тех людей, но не надо думать, глядя на все глазами человека 21 века, что их слово что-то значило для нацистов».

Вот так просто – был молот и наковальня, следовало сделать выбор, ошибочное решение и другие обязательные шаблоны. Но предназначался ли голос Временного правительства, а еще раньше и LAF-а, только нацистам? Все знаем, что нет.

По-прежнему действительны справки Центра исследования геноцида, выданные во времена Тересе-Бируте Бураускайте, относительно Казиса Шкирпы и Йонаса Норейки. Эти справки не только противоречат историческим фактам, но и искажают само понятие Холокоста. По-прежнему действительны сотни постановлений Генеральной прокуратуры и Верховного Суда, в которых реабилитированы лица, участвовавшие в Холокосте, а мэр Укмерге не осмеливается демонтировать памятник убийце евреев.

Наконец, на состоявшейся недавно конференции была предпринята попытка установить, что Июньское восстание вряд ли имеет что-то общее с LAF (Литовским фронтом активистов), а к Холокосту вообще не имеет никакого отношения, так как цели восстания уже были достигнуты 28 июня (кстати, д-р Рукшенас предлагает «закончить» восстание 25 июня, может, оно завершилось, так и не начавшись?). Даже повторяется, что формально повстанцы не участвовали в погромах и убийствах, так как восстание к тому времени…уже закончилось. Кто может возражать против этого? У убиенных нет голоса. Нет к ним и уважения. Хуже всего, когда историки молчат и замалчивают.

Правда, вроде бы все еще в силе выводы исследования, проведенного в 2005 г. профессорами Саулюсом Сужиеделисом и Кристофом Дикманном из Международной комиссии по оценке преступлений нацистского и советского режимов, в которых говорится и о предпосылках Холокоста в Литве, и об антисемитизме Литовского фронта активистов и Временного правительства. В конце выводов сказано: «Антисемитские взгляды Временного правительства и Литовского фронта активистов хорошо задокументированы. Наиболее всеобъемлющим антисемитским документом стал Проект указаний Временного правительства Литвы «О положении евреев» от 1 августа 1941 г. Однако кабинет министров, хотя и утвердил распоряжения об изолировании евреев и конфискации их имущества, избегал оказывать поддержку организованным убийствам. Временное правительство, которое утверждало, что говорит от имени нации, неоднократно настаивало на том, что имеет моральный авторитет и публично не дистанцировалось от уничтожения литовских граждан-евреев».

И сегодня, зная о том, что Временное правительство не отмежевалось от этих преступлений, пытаемся его оправдать. Хотя у нас есть достаточно доказательств того, чтобы утверждать – об этом свидетельствуют документы, что LAF (Литовский фронт Активистов) и Временное правительство выбрали сотрудничество с Третьим рейхом. Иначе говоря, коллаборационизм.

Как можно отмежеваться, если все программные документы LAF-а говорят о Литве без евреев? И все же, зная об этом, даже профессиональные историки замалчивают это, стараясь не только не подчеркивать, но и не упоминать эти факты. Как историк может замалчивать правду?

Поэтому задаю себе вопрос: свидетелем и участником какого  процесса пересмотра и манипулирования истории я являюсь? Каковы причины этого ревизионизма?  Разве историки, которые пытаются отмежевать Литовской фронт активистов от восстания или Временного правительства, не знают, что благородная цель восстановления независимости Литвы была скомпрометирована другой целью – избавиться от литовских евреев? Разве организаторы восстания LAF больше не несут не только политической ответственности за то, что видели Литвy без евреев, а пропаганда, которую они распространяли и до восстания, и во время восстания, и после него, была одной из причин, почему нацистская Германия в Литве за несколько месяцев достигла таких результатов уничтожения евреев, для достижения которых в соседней Польше потребовалось несколько лет?

Восстание определило цели и врагов Литвы – власть большевиков и евреев. Идеологи восстания также выбрали партнера – Адольфа Гитлера, а также нацистскую Германию, в надежде, что Литва станет независимым государством, союзником Третьего рейха. Почему избегают говорить об этом?

«Импорт солнца Сталина» делегацией Палецкиса осуждается больше, чем предварительный выбор идеологов восстания и Временного правительства, созданного на основе LAF, сотрудничать с нацистской Германией? Враг был идентифицирован, братья по оружию – вермахт, были выбраны. Погромы начались сразу, убийства начались позже – любому процессу необходимо время, имущество было возвращено всем, только не евреям.

Люди с белыми повязками LAF стояли у ям и в августе, и в сентябре и осуществляли программные положения LAF, совпадающие с планами нацистов – избавиться от оставшихся в Литве евреев. Морально ли оправдывать такое восстание, боровшееся за независимость Литвы без одной из исторических национальных групп Литвы – без евреев? Морально ли говорить о восстании, но не говорить об антисемитской идеологии и пропаганде руководства восстания? Каков наш долг – участников сегодняшней истории, дающих оценку историческим событиям прошлых дней? Промолчать или помочь сбившимся с пути политикам, руководству государства и общественности разобраться, по крайней мере, в оценке зарождающейся формы литовского национал-социализма и противостоять новым силам радикального национализма?

Какое место было предусмотрено в Литве для моего в то время 12-летнего отца LAF-ом и Временным правительством? Возникают ли сомнения, если в четвертом разделе («Этапы подготовки восстания»)18-ти страничного документа Литовского фронта активистов от 24 марта 1941 г. «Указания по освобождению Литвы» утверждается: «Немцы считаются с Движением активистов Литвы, как с политическим фактором, и полагаются на него в завязывании политического узла с Литвой. Для идейной зрелости литовской нации следует укрепить антикоммунистическую и антиеврейскую кампанию. <…> В этом случае очень важно избавиться и от евреев. Поэтому необходимо создать в стране такую «душную» для евреев атмосферу, чтобы ни один еврей не смел и подумать, что в новой Литве у него еще могут быть минимальные права и вообще возможность проживания.

Цель – заставить всех евреев бежать из Литвы вместе с красными русскими. Чем больше их (русских) покинет Литву, тем легче будет позже избавиться от евреев. Предоставленное в свое время Витаутасом Великим гостеприимство евреям в Литве навсегда отзывается за их постоянное предательство литовского народа перед лицом их угнетателей».

Знаю, что убитые не голосуют, но я считаю, что наш общий долг – защитить их память и рассказать общественности историческую правду. Это мы сможем сделать только в том случае, если историки, политики, общественность и каждый из нас в отдельности будем говорить всю правду, а не половину. Половина правды – это ложь.

Я утверждаю, что антисемитская пропаганда Литовского фронта активистов, сотрудничество Временного правительства с нацистами – одна из предпосылок Холокоста в Литве. Она не прекратилась ни после начала восстания, ни после его формального окончания 28 июня (именно такой даты предлагает придерживаться уважаемый Арунас Бубнис). Восстание не достигло одной цели – восстановить независимость Литвы без евреев. Немцы не столкнулись с каким-либо официальным протестом против проводимых погромов и массовых убийств, а Литва осталась практически без евреев.

И ответственность за это целиком несут и LAF, и повстанцы, и Временное правительство. И это мы должны четко и ясно озвучить.

Хочу напомнить, что Холокост – это не только убийство евреев. В начале было Слово. Слово обозначило каждого еврея Литвы, как законную цель и врага. Позже слово обрело плоть – погромы, гетто и, наконец, массовые убийства. Это слово (идея) было кем-то придумано, кто-то позаботился о его широком распространении, а многие из тех, кто услышал это слово – поверил в него. Потому что другого слова – не убивайте невинных, не было.

И ответственность за гибель двухсот тысяч еврейских соседей лежит и на Литовском фронте активистов, и на восстании, и на плечах Временного правительства.

Если мы и дальше будем пересматривать историю, распространять слухи, которые не подкреплены никакими доказательствами, что генерал Ветра в свободное от преследования евреев время спасал их, но спасал их якобы по своей инициативе, а вот плохую работу делал, согласно справке Центра исследований геноцида и сопротивления жителей Литвы, потому что «оккупационные нацистские власти сумели вовлечь его, как и других литовских должностных лиц гражданской администрации, в управление вопросами, связанными с изоляцией евреев». По-видимому, капитан Норейка шел по улице, и кто-то его «вовлек».

Будем ли мы и дальше утверждать, что К. Шкирпа не имел никакого отношения к Холокосту и истерии антисемитской пропаганды, и у него не было никакой политической ответственности как у главы LAF, поскольку, согласно другой, по-прежнему действующей постыдной, справке Центра исследования геноцида и сопротивления жителей Литвы, руководимый им Литовский фронт активистов (LAF) «предлагал решить еврейский вопрос НЕ ГЕНОЦИДОМ, а изгнанием их из Литвы». Если сегодня Центр исследования геноцида утверждает, что то, что произошло в Литве, и то, что пропагандировал LAF, не было предпосылкой геноцида евреев, то вряд ли у нас есть надежда на то, что когда-нибудь будет сказана вся правда, и в Литве укоренится не аморальный, а моральный взгляд на Холокост.

Будем ли мы безоговорочно с уважением относиться к патриотам, которым простим их сотрудничество с нацистами, так как их вопиющие грехи были искуплены борьбой с советскими оккупантами?

В заключение вернусь к упомянутому докладу д-ра А. Рукшенаса, который предлагает общественности взгляд на восстание и на гонения евреев, которые начались во время него. Правда, о евреях в том документе нет ни слова. Вот как он заканчивается: «Восстание помогло населению оправиться от унижений лета 40-ого года и более поздних лет. Несмотря на то, что оккупационная власть не признала повстанцев, восстание вдохновило население на долгую борьбу – до марта 1990 г., за свободу».

Признаюсь, что меня эта трактовка, в отличие от Центра исследования геноцида, не вдохновляет ни на борьбу за свободу, ни повышает мое доверие к учреждению, которое призвано объективно изучать геноцид. Эта трактовка ранит умалчиванием, которое равносильно лжи.

Моего деда не было среди повстанцев. Его не звали. Потому что восстание было направлено против них – молодого портного, домохозяйки и их единственного 12-летнего сына, а также против всех оставшихся в Литве евреев. Если бы Литва достигла бы целей восстания, ни я, ни мой отец не смогли бы участвовать в благородной борьбе 11 марта, которая шла за вашу и нашу свободу, а не за ту, к которой стремился Литовский фронт активистов – за свободу и независимость без евреев Литвы.

80 лет назад, 27 июня, произошло восстание. В тот же день, 80 лет назад, в Каунасе, в гараже «Лиетукис» массово были убиты евреи.

Поэтому я задаю, надеюсь, совершенно нериторический вопрос: когда же мы, наконец, устанем от лжи, полуправды и публично выступим против этого.

Редакция lzb.lt благодарит автора за замечания, сделанные им при просмотре текста перевода.

https://www.dw.com

В Германии пытаются сохранить рассказы очевидцев самой страшной трагедии XX века для следующих поколений с помощью новых технологий.

– Чтобы вы сказали человеку, отрицающему Холокост?

– Что он – идиот. Больше мне ему сказать нечего.

– Какой день был самый страшный?

– 26 июля 1944 года. Когда маму с младшим братом отправили в Освенцим, ничего не может быть страшнее.

– Вы видели много мертвых в лагере?

– Я раз или два принимал участие в транспортировке трупов. За это можно было получить суп.

– Вам было страшно?

– Я боялся не за себя – за других: родителей, младшего брата. А так я старался дать вещам свой ход, так как страх это не мое, беспокойство – да, но не страх.

– Вам снятся иногда кошмары?

– Да, иногда, но с этим приходится жить.

– Вы лично видели Гитлера?

– К сожалению, нет. Я бы его задушил, если встретил.

Абба Наор (Abba Naor) сидит в кожаном кресле темно-красного цвета. Он сосредоточен, но спокоен. В ожидании следующего вопроса смотрит на меня, вопросительно поднимая глаза из-под очков. Порой возникает ощущение, что мы находимся с ним в одном помещении, в одном пространстве. До тех пор, пока на мой вопрос я не получаю стандартный ответ: “Я старался ответить на все вопросы, но на этот, к сожалению, у меня нет ответа”. Я задаю ему следующий вопрос, и так можно продолжать дальше и дальше. Я спрашиваю Абба о времени в лагерях. Но ему можно задавать вопросы и о том, как сложилась жизнь после. Абба Наор отвечает далеко не на все. Было ли насилие в лагере? Может ли он исполнить те песни, которые пел тогда ребенком, чтобы выжить? Это лишь несколько примеров. Для меня это первое интервью такого рода. Это, конечно, нельзя сравнить с живой беседой, но при этом мой собеседник ведь отвечает на мои вопросы, ждет следующего и то и дело поглаживает подлокотник кресла.

Всего свидетелю Холокоста было задано около 1000 вопросов. Интервью записывали в течение пяти дней, в 2018 году – в Лондоне. Почему мы рассказываем о нем сейчас?

Пятидневное интервью

Визуализация воспоминаний свидетелей Холокоста – научно-исследовательский проект при Мюнхенском университете имени Людвига-Максимилиана (LMU). “Lernen mit digitalen Zeugnissen” (LediZ) – так он называется по-немецки. Целая команда лингвистов, германистов, историков и программистов занималась этим проектом несколько лет. DW протестировала онлайн-версию, работа над которой была недавно закончена.

“Абба Наор – частый гость в немецких школах. Ему поступает гораздо больше запросов, чем он может удовлетворить”, – рассказывает один из сотрудников проекта Эрнст Хютль (Ernst Xaver Hüttl). На протяжении последних 30 лет он, свидетель той страшной трагедии, приходит в школы Мюнхена и делится своими воспоминаниями. Обычно такая встреча длится не дольше 2,5 часов. “Ответы на наши вопросы мы записывали пять дней, с утра до вечера. Абба Наор – хороший рассказчик, не каждый может так ясно и четко рассказать свою историю, но и для него это было довольно напряженно”, – вспоминает работу в студии германист Фрауке Тайхман (Frauke Teichmann).

Абба Наор и команда проекта LediZ в студии на записи интервью

Реакция школьников и будущее проекта

Сейчас ученые заняты тем, что оценивают реакцию школьников. Какой педагогический эффект будет от таких виртуальных встреч, пока говорить рано. Как объясняет Фрауке Тайхман, дигитализация открывает новые возможности. Ведь по естественным причинам поколение очевидцев самой страшной трагедии XX века уходит. “Как сохранить эти рассказы, воспоминания? Для нас это ключевой вопрос. Поэтому мы стараемся использовать новые технологии”, – говорит Эрнст Хютль.

Ученые выбирают школы и демонстрируют свой проект ученикам. По их словам, ребята, даже имея возможность задать вопрос бывшему узнику концлагерей в виртуальном формате, не могут избавиться от скованности и неловкости . Правда, интерес к этим темам у них остается и за пределами школы, поэтому ученые надеются, что немецкие школьники смогут почерпнуть много информации из интервью с Наором. Фрауке Тайхман подчеркивает, что такой 3D-проект – лишь дополнительная возможность, но, конечно, не замена учебниками истории.

Рассказ очевидца трагедии трогает за живое. Когда мужчина начинает вспоминать, как из одного лагеря их перевозили в другой, – в душных и пропитанных вонью вагонах, даже сидя по другую сторону экрана, ощущаешь всю боль.

Он стал свидетелем той катастрофы, будучи подростком. Абба родился в 1928 году в Каунасе, в Литве. Его воспоминания о жизни в гетто, о депортации в концлагерь Штуттгоф, а потом в Дахау, о последних словах матери, которую отправили с младшим сыном в Освенцим, о том, как он узнал о смерти старшего брата, расстрелянного в лагере, – об этих страшных страницах своей биографии и истории общей трагедии можно узнать, задав вопрос лично, без посторонних – в текстовом формате через диалоговую строчку или голосом через микрофон. И в данном случае технологии выступают лишь средством передачи информации. Перед нами все тот же Абба Наор, который приходит в немецкие школы.

И он – не единственный участник проекта. Сейчас ученые готовят визуализацию интервью с Евой Умлауф (Eva Umlauf). Она попала в Освенцим в 1944 году со своей мамой, которая была беременна вторым ребенком. Когда Красная Армия освободила узников концлагеря, ей было всего три года. О времени в Освенциме она знает только по рассказам матери. И центральный вопрос в ее интервью, как дети бывших узников живут с таким грузом и справляются с этим.

Сейчас с проектом могут ознакомиться только отдельные школы. Будет ли он открыт для общего доступа, ученые пока сказать не могут.

д-р Иветта Альт Миллер

https://ujew.com.ua

«Гамбит королевы», безумно популярный мини-сериал на Netflix, обращает внимание многих людей на вечную игру – шахматы. Шахматы уже давно стали популярными в еврейском мире, и еврейские игроки помогали формировать игру с самого ее зарождения. Вот семь интересных фактов о евреях и шахматах.

Ранние шахматы в Талмуде?

Игра в шахматы возникла в Индии в 6 веке н. э., развившись из нескольких других настольных игр, которые были популярны в то время. Наиболее вероятным предшественником шахмат является индийская игра chaturanga – санскритское название означает «четыре армии», она воссоздает эпическую битву, описанную в индийской поэме Mahabharata. Из Индии игра отправилась на север в Персию, где название фигуры короля было изменено с санскритского имени Rajah на персидское Shah. Настольные игры уже были популярны на Ближнем Востоке в то время, но эта новая версия имела некоторые отличительные особенности, которые мы ассоциируем с современными шахматами: каждая фигура обладала различными способностями, а победа зависела от выживания одной фигуры – Короля.

В Талмуде упоминается игра под названием Naradshir (Ктубот 59а). Средневековый еврейский мудрец Раши, живший во Франции, перевел Naradshir как Ishkakish, старое французское название шахмат. (Мы получили шахматный термин «шах» от того же французского слова echec, что означает неудачу). Однако более поздние историки пришли к выводу, что Naradshir, скорее всего, был настольной игрой в кости, а возможно, одной из популярных игр, которая вскоре повлияет на зарождающуюся игру в шахматы по мере ее развития на Ближнем Востоке.

Распространение шахмат

Ранние формы шахмат стали широко популярны и распространились по всему средневековому миру из Персии. Торговцы вдоль Шелкового пути привезли шахматы в Китай, где они превратились в Xiangqi, также называемые «китайскими шахматами.» В эту игру играют вырезанными дисками на доске, которая отмечена пересекающимися линиями вместо шахматного рисунка.

Шахматы пробрались на запад в Европу через Византийскую империю, распространяясь подобно лесному пожару. Вскоре в шахматы начали играть от Индии до Исландии, на западе до Испании и на восточных просторах России. Прекрасно сохранившийся шахматный набор 1100-х годов, известный как «Шахматные фигуры Льюиса», был найден на отдаленном острове Льюис на внешних Гебридах Шотландии. В Средние века многие шахматные термины, которые мы используем сегодня, возникали зачастую из персидских терминов. Например, «Ладья» звучит как персидское слово, обозначающее колесницу. В Древней Персии боевые колесницы были построены в виде мини-крепостей, окруженных стенами и башенками, очень похожими на сегодняшние ладьи на шахматной доске.

В то время как английское слово «шахматы» происходит от французского echec, в других языках эта игра называется по-другому. На иврите шахматы называются shechmet, что звучит как персидские термины shah или sheikh (король) и персидские (и еврейские) слова, обозначающие смерть, met. (В немецком языке мат известен под тем же термином: Schachmatt.)

Раввин Иегуда Галеви: шахматы и духовность

В 1140 году в Испании великий еврейский поэт-философ рабби Иегуда Галеви написал труд «Кузари», серию писем царю хазар , в которых рабби Галеви обсуждал положение людей и прекрасно объяснил еврейскую веру. Шахматы становились популярными среди королевских особ по всей Европе, и их начали называть «Игрой королей.» Эта королевская и сложная настольная игра предоставила рабби Галеви прекрасную метафору для объяснения свободы воли.

«Человек находит в своей душе способность творить зло или отказаться от него, используя те меры, которые ему доступны,» – объяснил рабби Галеви. Мудрый человек проявляет эту способность, усердно работая, чтобы реализовать свой Богом данный потенциал: любые кажущиеся препятствия, которые встают на нашем пути, являются испытаниями, призванными укрепить и усовершенствовать нас.

Необходимая умственная энергия подобна той, которая требуется, чтобы преуспеть в шахматах: «По этой причине слабый умом человек не может победить сильного человека в игре в шахматы. Нельзя утверждать, что удача или неудача являются факторами в шахматной войне, как мы могли бы сказать о реальной войне между двумя королями. Это происходит потому, что все причины (для победы) в шахматах находятся внутри человека. Поэтому мудрый игрок выиграет, постоянно применяя эти причины…» В жизни, как и в шахматах, очень важно мудро выбирать свой план действий. (Кузари 5:20,52)

Легенда о еврейском Папе

В течение многих лет еврейские рассказчики передавали фантастическую легенду о еврейском Папе Римском, который заново нашел своего отца благодаря игре в шахматы. Хотя эта история почти наверняка вымышлена, в ней есть (очень маленький) элемент трагического истинного события.

Шимон бен Эльханан а-Гадоль был выдающимся раввином, жившим в немецком городе Майнц в 10 веке. Его сын Эльханан был похищен, крещен против воли и воспитан похитителями в католической вере. Рабби Шимон был охвачен горем и не переставал искать своего сына. Он написал прекрасную молитву, которая до сих пор читается на Рош-а-Шана, и которая содержит молитву в молитве. В мельчайших деталях первая буква каждой строки в тексте рабби Шимона излагает мольбу к Богу о «моем сыне Эльханане.»

Со временем возникла вымышленная легенда о том, что сын великого раввина из Майнца был похищен, переименован в Андреаса и воспитан как христианин. Согласно легенде, Андреас вырос, стал великим ученым и в конце концов был избран Папой Римским. В некоторых версиях этой истории Папа Андреас издал приказ об изгнании всех евреев из Майнца, и ведущий раввин общины попросил аудиенции у Папы, не зная, что он его сын, чтобы просить о пощаде. По другим версиям, великий раввин сам обратился к Папе Андреасу за помощью либо в поиске своего сына, либо в смягчении антиеврейских указов. Как гласит история, как только двое мужчин оказались вместе, они сыграли партию в шахматы. Во время беседы за игрой стало очевидно, что Папа Андреас был сыном раввина.
Эта еврейская история освещает тяжелое положение евреев в Средневековой Европе, а также центральную роль, которую игра в шахматы играет в жизни евреев.

Еврейские шахматные стихи

Одним из самых ярких и колоритных средневековых еврейских мудрецов был рабби Авраам ибн Эзра. Родился в 1089 году в Туделе, Испания, а умер в середине 12 века, скорее всего, во Франции. За свою долгую жизнь ибн Эзра написал проницательные библейские комментарии, а также книги по математике и астрономии, по крайней мере одну повесть, и много прекрасных стихотворений.

Ибн Эзра много путешествовал по Европе и был одним из первых энтузиастов шахмат. Три из его сохранившихся стихотворений – о шахматах. В одном из них он описывает противостоящие шахматные армии как Kushim (эфиопы) и Edomim (европейцы):

Короли стоят со своими лагерями
Ждут сражения, и между ними есть пространство.
Их лица готовы к войне,
И они постоянно совершают вылазки и разбивают лагеря.
Но в этой войне нет обнаженных мечей,
Потому что эта война – дело мыслей…
Эфиопы протягивают руку в битве
Европейцы вслед за ними.
(Перевод Нины Дэвис Саламан)

Интересно отметить, что есть некоторые ключевые различия между шахматами, в которые ибн Эзра играл в Средние века, и современной игрой. В рассказе ибн Эзры пешки называются ragli и двигаются первыми. Ферзь в стихах ибн Эзры – мужская фигура, и может продвигаться только на четыре клетки в любом направлении. Слона называют pil, и он «стоит сбоку, чтобы в нужный момент устроить засаду», а король «ходит по сторонам, во всех направлениях, и помогает своим слугам.»

Чемпион мира

Шахматы набрали популярность давно, но только в 1800-х годах родилась концепция обладания титулом чемпиона мира по шахматам в том виде, в каком мы ее знаем, благодаря удивительному еврейскому игроку по имени Вильгельм Стейниц (1836-1900).

Стейниц вырос в религиозной семье в Праге и изначально планировал стать раввином. В детстве он был слишком беден, чтобы позволить себе набор шахмат, поэтому вырезал свой собственный из растопочного дерева, и разрисовал кусок тряпки, чтобы использовать ее в качестве доски. За несколько лет он зарекомендовал себя как ведущий шахматист во всей Праге.
Изучив математику в колледже, Стейниц отправился в Лондон, который в то время считался центром мировых шахмат, для участия в международном шахматном турнире. Стейниц занял 6-е место в мире на первом турнире, в котором он участвовал в 1862 году; к 1866 году он улучшил игру, став игроком номер один. Этот титул он защищал в течение 28 лет.

Стейниц оставался в Лондоне большую часть своей жизни и помогал формировать современную игру. Он изобрел гамбит Стейница (мощный вступительный ход), редактировал шахматный журнал и внес свой вклад в стандартный словарь шахмат. Его игра была менее яркой, чем у некоторых предыдущих игроков, он разработал стиль, который все еще существует для мастеров шахмат – играть осторожно, обдуманно и обеспечивать ряд небольших преимуществ вместо того, чтобы делать более яркие ходы. Стейниц также был первым шахматистом, который оговорил правила, по которым он будет играть, чтобы защитить свой титул. Его матч против Джоанна Цукерторта в 1886 году стал первым официальным «чемпионатом мира» по шахматам.

Стейниц потерял свою мантию действующего чемпиона по шахматам в 1894 году, проиграв Эммануилу Ласкеру – еще одному еврейскому гроссмейстеру.

Половина шахматных чемпионов – евреи

Со времен Стейница более половины действующих чемпионов мира по шахматам, 54%, были евреями (или имели какое-то еврейское происхождение). Вильгельм Стейниц, обладал титулом в 1886-1894 гг. Затем были Эмануил Ласкер (1894-1921); Михаил Ботвинник (1948-1957, 1958-1960, 1961-1963); Василий Смыслов (1957-1958); Михаил Таль (1960-1961); Бобби Фишер (1972-1975), и Гарри Каспаров (1985-1993).

Учитывая доминирование в шахматах еврейских игроков, неудивительно, что Израиль сегодня является одной из величайших шахматных наций мира. По данным Международной шахматной федерации, в конце 2020 года Израиль занимал 15-е место в мировом рейтинге.
В Израиле проживают 212 шахматных гроссмейстеров и международных мастеров. В израильском городе Беер-Шева процент шахматных гроссмейстеров выше, чем в любом другом месте мира: один гроссмейстер на каждые 22 875 жителей.

В Израиле дети начинают изучать шахматы с самого раннего возраста. Учитывая нынешнюю популярность «Гамбита королевы», вполне возможно, что еще больше детей и взрослых во всем мире откроют для себя эту классическую игру и пополнят ряды поклонников шахмат.

Источник: aish.com

Премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий в пятницу резко раскритиковал заявления министра иностранных дел Яира Лапида против нового закона в Польше, который затрудняет возвращение собственности, украденной нацистами у евреев. Лапид назвал закон «аморальным» и заявил, что он обострит отношения между двумя странами. Об этом пишет Haaretz.

Моравецкий заявил на пресс-конференции: «Я могу только сказать, что пока я буду премьер-министром, Польша не будет платить за преступления Германии. Ни одного злотого, евро или доллара».

Его слова прозвучали после того, как министр иностранных дел Польши выступил с заявлением, в котором отмечалось, что «Польша никоим образом не несет ответственности за Холокост, злодеяние, совершенное немецкими оккупантами». Он добавил, что помимо «польских граждан еврейского происхождения» были убиты также миллионы граждан Второй Польской республики.

Министр иностранных дел Израиля Яир Лапид опубликовал комментарий по поводу принятого 24 июня в Польше закона о реституции собственности.

Законопроект, ограничивающий возможность подачи исков о реституции имущества 30 годами, был утвержден Сеймом во втором чтении 309 голосами при 120 воздержавшихся. В случае утверждения в окончательном чтении закон, который будет иметь обратную силу, приведет к закрытию 90% исков о возвращении еврейского имущества, экспроприированного нацистами или коммунистическим режимом Польши, а также заблокирует возможность оспорить в суде решения коммунистического режима по вопросам реституции.

Лапид заявил: “Никакой закон не изменит историю. Польский закон – это позор, который нанесет серьезный ущерб отношениям между двумя странами. Государство Израиль станет защитной стеной, защищающей память о Холокосте, честь переживших Холокост и их собственность. Польша, где были убиты миллионы евреев, знает, что было бы правильно”.

Министр иностранных дел Израиля Яир Лапид опубликовал комментарий по поводу принятого 24 июня в Польше закона о реституции собственности.

Законопроект, ограничивающий возможность подачи исков о реституции имущества 30 годами, был утвержден Сеймом во втором чтении 309 голосами при 120 воздержавшихся. В случае утверждения в окончательном чтении закон, который будет иметь обратную силу, приведет к закрытию 90% исков о возвращении еврейского имущества, экспроприированного нацистами или коммунистическим режимом Польши, а также заблокирует возможность оспорить в суде решения коммунистического режима по вопросам реституции.

Лапид заявил: “Никакой закон не изменит историю. Польский закон – это позор, который нанесет серьезный ущерб отношениям между двумя странами. Государство Израиль станет защитной стеной, защищающей память о Холокосте, честь переживших Холокост и их собственность. Польша, где были убиты миллионы евреев, знает, что было бы правильно”.