Я — физик и никогда не взялся бы за написание творческой биографии поэта и переводчика. Это удел профессиональных литераторов. Моя цель — вывести на просторы интернета собранные факты и документы, необходимые для ее написания.
Пинхос Фридберг, Вилнэ
ЛОМИР АЛЭ ИНЭЙНЭМ…
(материалы к биографии забытого еврейского поэта-литвака)
Вместо предисловия
В интернет-журнале «Мы Здесь» (МЗ) мною были опубликованы несколько десятков статей по еврейской тематике. Среди них особое место занимает цикл из семи статей (три в соавторстве с Полиной Пайлис) о трагической судьбе еврейского поэта и переводчика Льва (Лейбы) Стоцкого. Первая статья увидела свет в декабре 2015-го, последняя — в мае 2017-го года.
Вскоре после смерти Леонида Школьника (2019, июнь) — основателя МЗ (2005, март) и его бессменного редактора — журнал прекратил свое существование, все статьи (а их — тысячи!) были перемещены в архив
http://s537668583.onlinehome.us/index.php?go=Pages&in=archive
с присвоением им новых адресов.
Спустя несколько месяцев архив стал недоступен.
Обновленные редакции некоторых из своих статей я хотел бы вернуть читателям.
Благодарю д-ра Евгения Берковича за предоставленную возможность.
* * *
Письмо из Ерушалаима в Ерушалаим де-Лита
Рэб (да, да, именно, рэб, а не «тов.» или «г-н») Леонид Школьник пишет мне редко, всегда кратко и никогда ни о чем не просит. Это письмо — исключение.
С согласия автора предаю его огласке:
26-е августа 2015 г., среда,18:35.
К Вам — очень важный и серьезный вопрос.
Был такой еврейский переводчик — Лейб Стоцкий. Родился в Вильне в 1902, там же и умер в 65-м.
Перевел (говорят, изумительно) «Евгения Онегина» на идиш. Эта рукопись через его друзей оказалась сначала в США, потом в Израиле. А из Израиля ее переправили снова в США — Хаиму Бейдеру, у которого она «благополучно» пропала.
Таким образом, труд и жизнь этого человека — Лейба Стоцкого — ушли в небытие.
Остались только несколько строк о нем в одном из нью-йоркских «Лексиконов» о еврейских писателях — и всё.
Мы обязаны исправить несправедливость, восстановить по крохам жизнь и судьбу этого талантливого литвака.
По некоторым данным известно, что он был депортирован Советами в Сибирь как «буржуй», но оттуда после войны вернулся в Вильнюс. Никаких фото Стоцкого, никаких подробностей о его творчестве нет.
Где работал, что писал, где печатался и печатался ли вообще? — никто не знает.
Никаких данных о семье или детях тоже нет.
Давайте попытаемся вместе сделать доброе дело — вернуть человеку имя.
Л.Ш.
Я — физик и никогда не взялся бы за написание творческой биографии поэта и переводчика. Это удел профессиональных литераторов. Моя цель — вывести на просторы интернета собранные факты и документы, необходимые для ее написания.
Начну с приятного — выражения особой признательности:
— д-ру Генриху Аграновскому, историку;
— Ирине Гузенберг, сотруднице Государственного еврейского музея им. Виленского Гаона;
— Руте Каплинской, бывшей сотруднице Государственного еврейского музея им. Виленского Гаона;
— д-ру Ларе Лемперт, старшему библиографу коллекции еврейской книги Литовской национальной библиотеки (ЛНБ) им. М. Мажвидаса;
— Полине Пайлис, библиотекарю ЛНБ им. М. Мажвидаса.
Благодаря их бескорыстной помощи (идиш: а мицвэ) в истории еврейской литературы сможет появиться страница с именем поэта и переводчика Лейбы (Льва) Стоцкого.
Возьму грех на душу, нарушу тайну мицвы — подробно опишу «взнос» моих добровольных помощников.
Хронология поиска, факты и документы
26-е августа 2015 г., среда, 21:30.
Позвонил другу семьи Руте Каплинской — виленчанке, дочери прославленных еврейских партизан — командира отряда «За победу» Шмуэля Каплинского и его жены Хиены (Хэнке — так с довоенных времен звала ее моя мама) Боровской и д-ру Генриху Аграновскому — историку, бывшему химику-гальванику, с которым когда-то вместе работал «в ящике». Рассказал о письме Л.Ш.
Реакция Руты (еще с советских времен утверждает, что ее любимые источники информации троллейбус и базар): «Завтра в 9 утра съезжу на базар. Надеюсь, что-нибудь разузнаю. Потом схожу и посмотрю списки спецархива. Если Стоцкий действительно был репрессирован, отсниму копию его дела. Обязательно свяжись с Ирой (Ирина Гузенберг — прим. авт.). Она наверняка согласится помочь».
Генрих: «Осенью 1992-го или весной 1997-го, точно не помню, в израильском журнале «Камертон» была статья о Стоцком и мой на нее отклик. В ней утверждалось, что Стоцкий погиб. Но это не так. В нашей с Ирой книге («Вильнюс: По следам Литовского Иерусалима», Вильнюс, 2011, прим. авт.) Стоцкий упоминается несколько раз. В самое ближайшее время пришлю о нем все, что у меня есть».
27-е августа, четверг, 9:35.
Разыскал номер телефона смотрителя еврейского кладбища по ул. Судярвес. Позвонил, представился, рассказал о письме и попросил помочь разыскать могилу Лейбы Стоцкого. В ответ услышал пять слов: «Пойду поищу. Перезвоните через полчаса». Через полчаса меня ждал первый успех: «Могилу нашел. На памятнике есть фотография. Приезжайте». Имя и фамилия смотрителя — Евгений Стукалин.
11:35. Приехал на кладбище, Евгений отвел меня к могиле. ОН! Поэт Л.К. Стоцкий! (на идиш указано полное имя — Лейб). Умер в 1967-ом, а не в 1965-ом, как утверждается в некоторых источниках. Камерой мобильника сделал фотографию
Памятник добротный, даже очень добротный, но давно не присматривается, покосился, могила заросла травой. Бросилось в глаза отсутствие привычных слов «От жены и детей».
Вернулся домой, написал заметку «Давайте вместе сделаем доброе дело — вернем человеку имя».
28 августа, пятница, 11:12.
Отправил ее Александру Шахову — главному редактору сайта крупнейшей русскоязычной газеты Литвы «Обзор». Спустя 5 (пять!) минут заметка увидела свет.
Послал ссылку друзьям и знакомым. Жду реакции. Ломаю голову, что делать дальше.
12:05. Звонит Рута: «Записывай!
Номер паспорта XIV ТЭ №714967, выдан Сталинским райотделом милиции в 1957 году.
Жил по адресу ул. Тоторю 20 кв.16.
Акт о смерти выписан Вильнюсским ЗАГСом, причина смерти — рак желудка.
Имя-отчество в свидетельстве — Лев Калманович.
Обрати внимание: в графе «Фамилия, подпись и адрес заявителя, подтверждающего подлинность внесенных в акт данных и получение «Свидетельства о смерти», имеется запись: Тарашкевич С.В., Парко 8-24 (Парко — улица в Ново-Вильне, удаленном районе Вильнюса, прим. авт).
Проверила. В списках репрессированных Стоцкого нет».
Первым делом решил разыскать и «допросить» кого-нибудь из бывших соседей Стоцкого. Поиск закончился, не успев начаться: в начале 90-х все квартиры полуразвалившегося дома были выкуплены (самый центр города!), а жильцы расселены. Документы об адресах их расселения для меня, как частного лица, оказались недоступными. И тогда я решил сконцентрироваться на поисках Тарашкевича. Подумал: раз ему отдали свидетельство о смерти, значит он не чужой человек, а как минимум — хороший знакомый. Съездил в Ново-Вильню. Глухо: за полвека жильцы менялись несколько раз. Поиск Тарашкевича пришлось отложить.
Информация Руты об отсутствии фамилии Стоцкого в списках репрессированных позволяет раз и навсегда опровергнуть кочующие из одного источника в другой «достоверные» сведения о его депортации в Сибирь. А дабы у читателя не возникало сомнения в ее надежности, сообщаю: во время состоявшегося 3-го сентября телефонного разговора эту информацию мне официально подтвердила г-жа Тересе Бируте Бураускайте — генеральный директор Центра исследования геноцида и резистенции жителей Литвы. 4-го сентября это было сделано и в письменной форме.
Письмо-загадка
13:42. Из ЛНБ имени М. Мажвидаса (куда я не обращался!) пришло письмо-загадка: фотография без единого слова текста. Скачиваю ее
и вглядываюсь в лица. Нит цум глейбн! (невозможно поверить!): в ее центре стоят два классика — поэт Моше Кульбак[*] и поэт и писатель Перец Маркиш! Надписи над и под фотографией: «Союз виленских еврейских литераторов и журналистов» и «Справа налево: в первом ряду (сидят) Б. Махтей, Л. Стоцки, Б. Кит; во втором ряду (сидят) Ц.Н. Голомб, А.И. Гродзенски, Д. Капланович, Моше Шалит (секретарь), Ш.Л. Цитрон, И.И. Тривуш, д-р А. Виршубски; в третьем ряду (стоят) Ш. Бастомски, Г. Абрамович, Ш. Дрейер (секретарь), М. Кульбак, П. Маркиш (находился в Вилнэ в гостях), А.И. Гольдшмидт, Х. Левин, М.Б. Шнейдер, Н. Костелянски; в последнем ряду (стоят) П. Кон, д-р И. Регенсбург, М. Карпинович, М. Нодел». Наш Стоцкий сидит на ковре в позе Будды. Здесь ему всего 22.
Эта фотография была опубликована в иллюстрированном альманахе «Еврейское Вилнэ в слове и фотографиях», издатель Мориц Гросман, 1925
Спустя полтора месяца при повторном просмотре этой книги была обнаружена еще одна интересная фотография
Ее заголовок — «Вилнэр идише прессе», в следующей строке — «Члены редакций ежедневных виленских газет «Тог» (День), «Цайт» (Время) и «Овнт-курьер» (Вечерний курьер). Подпись под портретом, находящимся в верхнем ряду справа, — «Л. Стоцкий (Лейб Корнблимл), Цайт». Корнблимл — так на идиш называется цветок василек (корн — зерно, блимл — цветочек) — один из двух псевдонимов Стоцкого (см. ниже).
Поиск отправителя письма-загадки
Стал выяснять, кто же такая Полина Пайлис и почему интересующая меня фотография была послана также и ей. Поиск, естественно, начал с Гугла. На сайте Агентства еврейских новостей aen.ru (сайт закрыт, домен продаётся) обнаружил статью десятилетней давности «Отметили 90-летие Авраама Суцкевера», а в ней слова: «бывшая актриса Еврейского народного театра Полина Пайлис читала стихи юбиляра на идише». Неплохое начало! Продолжаю поиск. Звоню в информационный отдел ЛНБ, представляюсь и прошу пригласить к телефону г-жу Полину Пайлис. В ответ слышу: «Пригласить не можем. Оставьте номер телефона, она Вам перезвонит». Перезвонила. Поговорили и обменялись адресами электронной почты. Оказалось, что ларчик с фотографией открывается довольно просто: один из знакомых Полины прислал ей ссылку на мою заметку в «Обзоре». Она взяла имеющийся там адрес моей электронной почты и со служебного адреса ЛНБ отправила фотографию. А дабы было известно, кто это сделал, послала также копию и себе.
Но главное: Полина оказалась фанаткой идишкайта «мит ан эмэсэ идишэ нешомэ» (с настоящей еврейской душой). В поисках публикаций Стоцкого, который, согласно энциклопедии Залмана Рейзена «Лексикон фун дэр идишэр литератур, прэсэ ун филологие», печатался еще и под псевдонимами Лейб С-ки и Лейб Корнблимл, и информации о нем она методично «прочесала» (эйдл: просмотрела) фотокопии еврейских газет и журналов, выходивших в Вилнэ с 1919-го по 1939-й год, изданный в 1958 году библиографический указатель «Статьи журналов и газет Литовской ССР, 1940–1941», а также ежемесячные «Летописи журнальных и газетных статей» с 1945-го по 1967-ой год. Хотелось бы, чтобы читатель хорошо понял, какую работу проделала Полина. «Прочесала» означает, что она открыла и внимательно просмотрела каждый номер (!) газеты и журнала, ибо другого метода поиска нет. Поражает и количество этих еврейских газет [«Унзэр фрайнт» (Наш друг), «Фолксблат» (Народная газета), «Ди Цайт (до 1926-го года), с 1926-го по 1939-й — «Цайт» (Время), «Ди идишэ штимэ» (Еврейский голос), «Вилнэр радио» (Виленское радио)] и журналов [«Грининке бэймалах» (Зелененькие деревца), «Вэгн» (Дороги), «Штралн» (Лучи)]».
На протяжении нескольких недель Полина чуть ли не ежедневно присылала мне письма со вновь обнаруженными публикациями. Результаты этого поиска впечатляют:
1919–1939 гг. — полностью идентифицированы 257 публикаций на идиш (Лейб С-ки — 49, Лейб Корнблимл — 14, Л. Стоцки — 27, Л. С-ки — 146, Лейб Стоцки — 10, Л. К-л — 11). Они показывают, что Полине удалось обнаружить ряд ранее неизвестных псевдонимов поэта. Не удалось полностью идентифицировать 83 публикации (Л.— 1, С. — 23, С-ки -25, Л.К. — 8, Л.С. — 26), хотя по ряду косвенных признаков, в первую очередь по тематике, они принадлежат перу Стоцкого.
1940–1941 гг. — 60 публикаций на идиш за подписью Л. Стоцки. Из них 3 — собственные стихотворения и 57 — переводы, в основном, текстов советских песен.
1952–1966 гг. — 86 переводов на польский за подписью Л. Стоцкий.
В этой статье я не касаюсь публикаций на идиш. Подробная информация о них будет дана в совместной с Полиной статье «Возвращение забытого поэта» (подзаголовок первой части — «Стихи на идиш 1919–1940», второй — «Переводы на идиш 1927–1941»).
Переводы на польский, 1952–1966
Главное: послевоенных публикаций Стоцкого на идиш найти не удалось. Это меня удивило, поскольку до ноября1948 года существовало издательство «Дэр эмэс» (Правда), выпускавшее литературу на идиш, а в 1961-ом году начал выходить журнал «Советиш геймланд».
Первые две послевоенные публикации Стоцкого датируются 1952-м годом. Это переводы с русского на польский двух политических книг («Советская Армия…» и «Оборона Родины…»), опубликованных в республиканском издательстве политической и научной литературы
Чем он занимался до 1952 года выяснить не удалось. Вполне возможно, в это время он не жил в Литве. Версия того, что с момента окончания войны до 1952 года он «мотал» срок, мало правдоподобна, в таком случае его вряд ли допустили бы к переводу политических книг.
Полина обнаружила выполненные Стоцким десятки переводов стихов и статей на польский язык. Публиковались они, в основном, в республиканской газете «Czerwony Sztandar» (Красное знамя), а также в различных районных газетах и журналах, издававшихся в местах компактного проживания польского населения. Судя по авторам, которых он переводил, и количеству этих переводов, он был одним из самых востребованных переводчиков поэзии (в основном, с русского языка) на польский язык.
Попытки установить места работы Стоцкого
Попытка получить (неофициально) из архива Министерства соцобеспечения копию трудовой книжки Стоцкого успехом не увенчалась. На мою просьбу хорошо знакомый высокопоставленный чиновник ответил: «По закону такая информация не может предоставляться третьим лицам». Но на следующий день он вдруг позвонил и сказал: «Не трать попусту время, из-за срока давности личное дело Стоцкого уничтожено». Выдал ли он этим государственную тайну — судить не берусь. Но спать он может спокойно: я его не выдам.
Вернулся к последней надежде — поиску Тарашкевича. Я предположил, что Стоцкий работал литсотрудником газеты «Czerwony Sztandar». В пользу такого предположения говорило количество публикаций. Написал обращение «Prosba o pomoc» к читателям сайта kurierwilenski.lt (правопреемник газеты «Czerwony Sztandar») и послал его редактору Роберту Мицкевичу. 11 сентября оно было опубликовано. Позволю себе процитировать перевод первых трех строк: «Дорогие читатели Виленского Курьера. К вам обращается старый польский еврей. Родился в Вильне в 1938 году. Говорю, читаю и пишу по-польски…». Благодаря этой публикации после полутора десятков последовательных телефонных звонков (помните детскую сказку «Репка»?) мне удалось выйти на вторую жену Тарашкевича и его дочь от первого брака (сам он умер четыре года назад). Оказалось, что Тарашкевич был… секретарем партийной организации редакции газеты «Czerwony Sztandar». Так что у моего предположения существует весьма высокая вероятность оказаться правдой.
Архивные находки Ирины Гузенберг
28-го августа, пятница
13:30. Воспользовался советом Руты и позвонил Ирине. Спросил, слышала ли она о Стоцком. «Вы о том, который перевел Евгения Онегина?» ответила она вопросом на вопрос и добавила «Я сейчас работаю в архиве и не могу разговаривать. Позвоню вечером».
19:21. Письмо Ирины. В приложении — фотография статьи Владимира Ханана «Евгений Онегин» на идише… жив?» (Еврейский камертон, Израиль, 24.10.2002). Когда-то ксерокопию этой статьи ей принес Генрих, соавтор упомянутой выше книги «Вильнюс: По следам Литовского Иерусалима». Поскольку статью Ханана нельзя рассматривать как архивный документ, я поместил ее в раздел, посвященный поиску перевода «Евгения Онегина».
6-го сентября, воскресенье, 11:14
Письмо Ирины. В приложении — фотографии двух важных документов из LCVA, Литовского Центрального Государственного Архива (на литовском языке):
1) личная карточка Льва Стоцкого (LCVA, f. R-643, ap. 6, b. 125545, l. 1,1a.p.).
Отец — Калман, мать — Фейга. Указан номер паспорта, гражданство — литовское, семейное положение — женат, род занятий — ремесленник (какая прелесть! — прим. авт.), составлена 1940.07.22
Приписка карандашом от 12 августа 1941 года — «выехал, куда — неизвестно». Во время войны такие приписки делались, обычно, со слов соседей во время полицейских проверок или облав.
2) личная карточка жены Стоцкого Гене (LCVA, f. R-643, ap. 6, b. 125542, l. 1,1a.p.).
Отец — Давид, мать — Гита, девичья фамилия — Апатова, указан номер паспорта, гражданство — литовское, семейное положение — замужем, род занятий — домохозяйка, составлена 1940.07.19
Приписка карандашом от 18 ноября 1941 г. — гетто. К этой карточке мы еще вернемся.
9 сентября, среда, 19:58
Еще одно письмо Ирины. В приложении — фотографии нескольких архивных документов. Наиболее ценный из них — «Учетная карточка эвакуированного из Литовской ССР» (LCVA, f. R-754, ap. 10, b. 84, l. 32, 32a.p.), составленная 30 сентября 1942 года
Из нее следуют два важных факта:
— Лейбе, в отличие от жены, удалось эвакуироваться;
— он воевал в составе 16-ой Литовской стрелковой дивизии (почти половину ее личного состава составляли литовские и польские евреи, так что даже команды часто отдавались на идиш).
Другой документ — копии страниц довоенной домовой книги (LCVA, f. 64, ap. 6, b. 1139, l. 30a.p.-31 и LCVA, f. 64, ap. 6, b. 1139, l. 94a.p.-95) дома №20 по ул. Tatarska (теперь Totoriu)
Стоцкий с женой проживали в нем с 1932 года: до 1937 года — в кв. №30 (вместе с матерью и младшим братом Исааком, 1916 года рождения), позднее — в кв. №26 (вместе с матерью и двумя братьями своей жены). До 1932 года супруги Стоцкие проживали в доме №5 по ул. Jagiellonska (теперь Jogailos).
В этом месте я прерву рассказ об архивных находках Ирины и процитирую текст обнаруженного Полиной в газете «Цайт» за 2-е июля 1929 года объявления о смерти отца Лейбы: «1 июля в возрасте 59 лет скончался Аарон-Калмэн Стоцки. Об этом с прискорбием сообщают жена, сыновья, дочь, братья и сёстры». Из последней фразы следует, что у Стоцкого была сестра (по всей видимости, замужняя), которая с ними не проживала. Вопрос о существовании братьев (кроме Исаака) остался без ответа.
30-е сентября, среда, 15:36
Новое письмо Ирины. В приложении — копии двух страниц — 40-ой с заголовком документа (ГАРФ, ф. 8114, оп. 1, д. 973, л. 40) и 64-ой (ГАРФ, ф. 8114, оп. 1, д. 973, л. 64) — с фамилией Елены Стоцкой
Первый список евреев, живущих в настоящее время в Вильне» был составлен в 1944 году и хранится в Государственном Архиве Российской Федерации. Запись в нем означает, что жене Стоцкого удалось избежать участи большинства узников Виленского гетто.
О жене Стоцкого
Стоцкий женился на Гене (Елене) Апатовой в 1930-м году. Об этом свидетельствуют пять поздравлений с бракосочетанием, которые Полине удалось найти в газете «Цайт» за 5 сентября 1930-го года.
Ирина предполагает, что Гене-Елена происходила из известной семьи Апатовых. Ниже информация об Апатовых из совместной с Аграновским книги Ирины.
В статье Владимира Ханана, копия которой помещена ниже, упоминается его кузина Белла Аксельрод (США). Поскольку, по словам автора, она называла Стоцкого «дядя Лева», я предпринял попытку связаться с ней. По моей просьбе Леонид Школьник нашел номер ее телефона. В состоявшем 11 октября разговоре она сообщила мне, что Стоцкий «жил один, без жены». На следующий день я обратился к смотрителю еврейского кладбища Евгению Стукалину с просьбой проверить, нет ли случайно в списках захороненных Стоцкой (Апатовой) Гене (Елены). «Нет» — ответил он и добавил, что «существует порядка 150-ти неопознанных могил».
Одна из правдоподобных версий: не имея никаких сведений о судьбе мужа, она могла выехать в Польшу, а оттуда дальше. Хорошо помню, как во второй половине 1945 года такой возможностью воспользовалась масса поляков и бывших польских евреев. Их отъезду власти препятствий не чинили.
Обнаруженные документы позволяют ответить еще на один вопрос — были ли у Стоцкого дети? Ответ: не было. Такой ответ базируется на отсутствии соответствующих записей в домовой книге (последняя запись — сентябрь 1939 года), в перечне членов семьи Стоцкого («Учетная карточка эвакуированного из Литовской ССР», сентябрь,1942) и в списке евреев, проживавших в Вильне в 1944 году.
Письмо Лары Лемперт
28 августа, пятница, 20:27.
В приложении — копия обложки журнала «Вилнэр алманах»
и статья Л. Стоцкого «Синдикат идишистких журналистов в Вильно». На каждой странице — фотография Л. Стоцкого.
Надпись над и под второй фотографией: «Правление Синдиката (профсоюза) идишистских журналистов в Вильно» и «Справа налево: Л. Стоцки (секретарь), Н. Костелански, Хаим Левин (председатель), А.И. Гродзенски (доверенное лицо) и А. Алк
Письмо Генриха Аграновского
29 августа, суббота, 15:10.
В приложении — два документа на польском языке, касающиеся Синдиката (профсоюза) еврейских журналистов.
В первом из них (LCVA, f. 53, ap. 23, b. 1813, p.-5), адресованном отделу безопасности воеводы Вильны, сообщается о распределении должностей в Синдикате еврейских журналистов. Перевод пункта 3:
Л. Стоцки — владелец стерео копировальной мастерской в Вильне и одновременно сотрудник газеты «Цайт». Стоцки является членом руководства отдела Виленского школьного управления «Шул Культ». По политическим взглядам — сионист (!), а с точки зрения культуры — идишист (обратите внимание, при заполнении карточки требовалось отразить политические взгляды и культурную принадлежность)
Второй документ информирует старосту Вильны о составе руководства Виленского синдиката (профсоюза) еврейских журналистов, избранного 20 февраля 1931 года на общем собрании его членов. Документ подписали: председатель — д-р Макс Вайнрайх, один из основателей еврейского института ИВО, и секретарь Л. Стоцки
Поиск перевода «Евгения Онегина»
Насколько могу судить, первым и единственным источником информации о том, что такой перевод существовал, является статья Владимира Ханана.
Имеющееся в ней утверждение, что Стоцкий «умер своей смертью в любимом Вильнюсе в 1965-м» верно лишь частично. На самом деле, в 1967-м. Из двух предлагаемых автором мест поиска — «какие-нибудь вильнюсские квартиры» или «тель-авивские и нью-йоркские» — я бы отдал предпочтение вторым. Вероятность найти рукопись у потомков старых виленских евреев в Израиле и Америке ничтожно мала. Но попытка — не пытка. Надо бы опубликовать обращение на английском и иврите.
Кроме этих двух мест поиска осмелюсь назвать еще два — архив еврейского института ИВО (Нью-Йорк) и редакционный архив журнала «Советиш геймланд». Последний, если он сохранился, заслуживает наибольшего внимания.
Аргументирую почему.
Стоцкий наверняка понимал, что лучшего, чем архив ИВО, места для хранения рукописи не существует и вдобавок прекрасно знал Макса Вайнраха, который возглавлял этот институт после войны. В период массового отъезда (1956–1959) «польских» евреев в Польшу «переправка» рукописи (или машинописи) заграницу не представляла никакого риска, и он вполне мог воспользоваться этим каналом. Ранее такая операция могла стоить ему отправки на Колыму или даже жизни.
По моей просьбе Ирина обратилась в библиотеку ИВО и получила официальный ответ, что «у них имеется единственный перевод «Евгения Онегина», выполненный А. Гродзенским и опубликованный в 1923 году в издательстве Клецкина». Об этом она сообщила мне в письме от 12-го сентября. И, тем не менее, архив ИВО не следует сбрасывать со счетов, поскольку не все документы разобраны и оцифрованы.
И, последнее: почему же из всех мест поиска я отдал предпочтение редакционному архиву журнала «Советиш геймланд»? Ответ очевиден: журнал начал выходить в 1961 году (за шесть лет до смерти Стоцкого). Он вполне мог отправить туда рукопись и… получить стандартный ответ:
«Ув. тов. Стоцкий!
Редакция ознакомилась с Вашим материалом. К сожалению, должны Вас огорчить: он не отвечает тем высоким требованиям, которые предъявляются к переводам произведений таких великих поэтов как А.С. Пушкин.
С уважением,
литсотрудник Имярек»
Послесловие
Позволю себе анонсировать заголовки остальных трех статей (последние две в соавторстве с Полиной Пайлис) в обновленной редакции:
«Ломир алэ инэйнэм. Финальный аккорд». В публикации приводятся копии 11-ти уникальных документов, которые я обнаружил в феврале 2016-го года в двух архивах Литвы — LYA («Особом») и LLMA («Литературы и искусства»);
«Возвращение забытого поэта. Лейб Стоцкий. Стихи на идиш 1919–1940)»;
«Возвращение забытого поэта. Лейб Стоцкий. Переводы на идиш 1927–1941)».
Примечание
[*] Моше Кульбак преподавал моей маме литературу в «Вилнэр идиш реал гимназиум».
В архиве YIVO «Jewish Life in Poland» я обнаружил фотографию учителей и выпускников этой гимназии 1930-го года. Моше Кульбак — в 3-ем ряду шестой справа, мама — в 4-ом ряду вторая справа.