Юрий Табак, stmegi.com

У некоторых великих ортодоксальных раввинов были свои непозволительные интеллектуально-культурные слабости, которые нередко старательно скрывались их учениками и последователями. Для р. Авраама Кука такой слабостью была безграничная любовь ко Льву Толстому.

Раввин Шимшон Рафаэль Гирш

А вот р. Шимшон Рафаэль Гирш страстно любил Фридриха Шиллера. Рабби Гирш усматривал у Шиллера фактически собственную философию, только выраженную в светской терминологии: в воспитании благородства, высокой нравственности, свободы в рамках закона. Он знал и творчество Гете, но взрывному, неортодоксальному духу последнего предпочитал Шиллера и без обиняков заявлял, что «величайший из национальных поэтов Германии научил нас практической мудрости иудаизма», что Шиллер постиг божественные сферы и земные глубины и что никто не может сравниться с Шиллером в способности выразить истины, спасающие мир и человечество. Мировая и, в частности, германская культура могут нести в себе, по мысли р. Гирша, универсальные духовные ценности, и, следовательно, они должны быть частью и еврейского мировоззрения. Великое наследие светской литературы полностью совместимо с учением Торы — это «Тора им Дерех Эрец» («Тора и путь мира») — что являлось отличительной чертой философии р. Гирша.

Израильский ортодоксальный раввин и ученый, правнук р. Гирша, Мордехай Броер (они вместе с кузеном-историком, тоже правнуком Гирша и тоже Мордехаем Броером, перевели на иврит комментарии прадеда к Торе) высказался на этот счет следующим образом: «Евреи — часть человечества, и поэтому могли включать германские культурные ценности в свое еврейское образование как элемент социального и гражданского воспитания, и как духовный путь, по существу, имеющий отношение к иудаизму».

Иоганн Кристоф Фридрих Шиллер

Однако позиция р. Гирша, как и ряда современных ему ортодоксальных раввинов, в этом плане довольно сильно отличалась от последующих поколений строгой ортодоксии. Причины тому понять несложно: для многих представителей постхолокостного поколения ортодоксов привязанность р. Гирша к германской культуре, конечно, была вдвойне болезненной. Но главная причина, думается, заключается в скандальности самого факта: великий раввин обнаруживал духовную ценность, причем необычайно высокую, в светской литературе! Если непосредственные ученики р. Гирша, крупнейшие германские ортодоксальные раввины, разделяли его идеи о том, что и «в светских науках возможна духовная жатва», то уже в начале 1920-х гг. шестой Любавичский ребе обвинил этих раввинов в духовном геноциде, который заключался, по его мнению, во введении светских наук в программы ешив и в гибели по этой причине восточноевропейского еврейства. Вряд ли Йосеф-Ицхак Шнеерсон читал Шиллера, но страшно даже представить, как бы он оценил вышеизложенные взгляды р. Гирша на германского романтика.

В результате из всех известных текстов р. Гирша лишь один — знаменитая речь, прочитанная студентам его школы в 1859 г., к столетию со дня рождения Шиллера — до 2008 г. не переводился и не публиковался. При этом, по словам М. Броера, «в трудах Ш.Р. Гирша нет ни одного абзаца, в котором он сформулировал бы значение «истинной мудрости» с такой ясностью, как это сделано в речи, посвященной памяти Шиллера».

Легче было просто проигнорировать или сокрыть сказанное Гиршем, чем пытаться его позицию разъяснять. Впрочем, редкие, пусть даже своеобразные, попытки как-то обелить речь о Шиллере все же делались. Американо-израильский харедимный раввин, писатель (и, между прочим, физик, президент Ассоциации еврейских ортодоксальных ученых) Лео Леви утверждал, что р. Гирш просто вынужден был произнести речь о Шиллере, чтобы его школа не выглядела обскурантистской в глазах современников. Мало того, Леви заявил, что Гирш дозволял читать германскую литературу исключительно ради знания немецкого языка, «но ни в коем случае не ради содержания»! Наследники же р. Гирша из числа особо крепких в вере вообще развенчивали его в качестве еврейского учителя. Так, со слов одного раввина, его дедушка, ученик р. Гирша, рассказывал, что тот «преподавал ему не Хумаш и Талмуд, а писания Фридриха Шиллера». А р.Исроэль Мантель, возглавляющий общину «Халь Авдат Йешурун» в Вашингтоне, которая рассматривает себя как преемницу франкфуртской общины р. Гирша, вообще заявил, что интерпретация германским раввином философии ортодоксального иудаизма («Тора им Дерех Эрец») уже нежизнеспособна.

В любом случае, нынешние харедим, да и далеко не всегда только харедим, в целом не слишком сдвинулись от воззрений шестого Любавичского ребе. И в этом смысле перевод речи Гирша что на идиш, что на иврит, вряд ли многое изменит.