Алексей Викторов, jewish.ru
Он создал дефибриллятор – и это спасает миллионы жизней. В США умер кардиолог Бернард Лаун – ему было 99 лет.
Бернарду Лауну было 14 лет, когда он вместе с семьей переехал из Литвы в США. После школы юноша получил диплом бакалавра по зоологии в Университете Мэна, а еще через три года – степень доктора медицины в Университете Джонса Хопкинса. Приступив к клинической практике как кардиолог, молодой доктор быстро столкнулся с огромной проблемой: «книжные» методы лечения сердечно-сосудистых заболеваний его пациентам не помогали. А иногда и вовсе ухудшали их самочувствие.
Лаун принялся в этом разбираться и обнаружил, что у целого ряда «утвержденных» кардиопрепаратов есть побочные эффекты, на которые почти никто не обращает внимания. Схемы лечения с использованием данных препаратов считались «достаточно безопасными» – многим врачам этого хватало, они с легким сердцем назначали их своим пациентам. «Ошибочные предположения, словно канонические тексты, передавались из поколения в поколение и кочевали из книги в книгу», – описывал ситуацию Лаун.
Он принялся с этим бороться. Для начала как раз систематизировал препараты для лечения сердечно-сосудистых заболеваний, подробно описав все эффекты – как положительные, так и отрицательные. Затем он принялся публиковать свои списки в научных медицинских журналах и убеждать коллег, что повсеместное использование не обязательно является доказательством эффективности препарата или правильности лечения.
Естественно, что многие его идеи, которые сегодня воспринимаются как догма, в то время зачастую встречали недоверие, а порой и отрицание. Такая участь поначалу постигла и главную разработку Лауна – метод коррекции аномального сердечного ритма, названного фибрилляцией, и созданный им в 1962 году первый дефибриллятор постоянного тока.
Дело в том, что еще в конце 50-х годов прошлого века врачи не владели методами лечения разных видов аритмии, то есть нарушенного ритма работы сердца. И желудочковую тахикардию, представляющую угрозу для жизни, и менее опасные мерцания и трепетания предсердий лечили одними и теми же препаратами. Это зачастую не давало результатов: помогая в одном случае, лекарство было бессильно, а порой и опасно в другом. Лаун убедился в этом на примере своего собственного пациента.
К моменту их встречи пациент уже перенес два инфаркта и раз в неделю испытывал приступы тахикардии. С ними он справлялся с помощью выписанных лекарств – вот только доза каждый раз требовалась все больше и больше. В итоге каждый приступ стал сопровождаться агонией пациента: вводя ему лекарство, Лаун сам каждый раз не знал, что сдастся у того первым – аритмия или сердце. Затем пациенту становилось легче, но ровно на одну неделю, пока приступ не повторялся вновь.
Через несколько месяцев подобных процедур лекарства уже не действовали. Состояние пациента лишь ухудшалось. «Каждое произнесенное слово вызывало у него приступ удушливого кашля, – рассказывал Лаун. – В его глазах уже мелькало отчаяние. Мне показалось, он пытается сказать мне: “Вы меня предали!” Я ломал голову в поисках решения и неожиданно вспомнил, что несколько лет назад доктор Пауль Золл, врач-изобретатель из Израиля, совершил революцию в медицине, предложив использовать переменный ток для лечения желудочковых фибрилляций. Разработанное им устройство питалось электрическим током из обычной розетки. Сердце, получив удар током, начинало биться в нормальном ритме. Это стало настоящим спасением в случаях его остановки».
Дефибрилляторы – на переменном токе – действительно уже использовали в медицине, но лишь в самых крайних случаях, когда пациенты были фактически уже мертвы. Если их внезапно удавалось «воскресить», то никто не задумывался, привели ли разряды тока к каким-либо осложнениям в здоровье человека. И уж точно не было ответов на вопросы, болезнен ли шок, требуется ли анестезия, каково должно быть напряжение в случае желудочковой тахикардии, травмирует ли ток сердце и сколько раз можно повторить процедуру.
Пациенту Лауна тем временем становилось все хуже и хуже – времени на раздумья почти не было. В итоге жена пациента, понимавшая, что все общепринятые методы уже исчерпаны, дала согласие на проведение экспериментальной процедуры. Однако в этот момент резко против оказалось руководство больницы. Лауну пришлось написать заявление, что всю ответственность он берет на себя.
Первый же удар током нормализовал работу сердца пациента, который вскоре был выписан. Казалось, произошло чудо, но три недели спустя пациент вновь оказался в больнице в крайне тяжелом состоянии. Решение вновь использовать дефибриллятор переменного тока не принесло прежнего результата, напротив – у пациента начались сильнейшие желудочковые фибрилляции. Повторный электрошок был также неэффективен. «Пришлось вскрывать ему грудную клетку, и я увидел у него в груди кровавое месиво вместо сердца, – вспоминал Лаун. – Тогда я приложил электроды прямо к оголенному сердцу. Сильный электрический разряд вернул ему нормальный ритм. Однако на этот раз выздоровление шло долго. Мистер С. сильно страдал от сердечной недостаточности и занесенной в момент операции инфекции. При выписке через шесть недель он выглядел немощным стариком. После этого он прожил совсем недолго. Моя победа обернулась трагедией».
Меж тем в мире уже вовсю распространялся метод Золла по воздействию переменного тока на сердечную мышцу. Лаун посещал все операции на сердце, куда только мог попасть – почти в каждой использовалась дефибрилляция сердца переменным током. «Иногда, когда к электрошоку прибегали неоднократно, в операционной стоял запах жареного мяса. Смертность после операций на сердце с использованием электрошока была весьма значительной», – рассказывал Лаун в одной из книг. При этом причины смерти всегда искались в чем угодно, но только не в дефибрилляторе. Ну, и повреждение сердца переменным током в случае «воскрешения» считалось «мелочью». Тогда Лаун провел эксперименты на животных и доказал, что переменный ток вызывает повреждение сердца и приводит к возникновению всех возможных видов аритмии. При подаче же особо сильных разрядов сердце и вовсе полностью выходит из строя.
Тогда вместо переменного тока Лаун решил использовать ток постоянный. В технической части эксперимента ему помог талантливый инженер-электротехник Барух Берковиц. Совместные изыскания помогли им доказать, что один из типов волнового постоянного тока эффективен при лечении желудочковых фибрилляций: он восстанавливал нормальный ритм сердца, не травмировал и не повреждал мышцу даже после 200 разрядов. Так был создан новый, улучшенный и первый эффективный дефибриллятор безопасного восстановления сердечного ритма. Без него последовавший прогресс в кардиохирургии был бы просто невозможен.
Сам Лаун в итоге написал более 500 научных статей и издал несколько книг, самая известная из которых – «Утерянное искусство врачевания». Его выводы и наработки сегодня используют медики со всего мира. Прославился врач и своей антивоенной деятельностью. В 1980 году вместе с советским кардиологом Евгением Чазовым он основал движение «Врачи мира за предотвращение ядерной войны». Факт создания движения был отмечен Нобелевской премией мира – как «оказавший значительную услугу человечеству через распространение авторитетной информации и повышение осведомленности общества о катастрофических последствиях ядерной войны».
Участию в работе и развитии этого движения Лаун уделял много времени и сил. Но все-таки самым важным для него были его пациенты. Новатор в лечении, он до конца дней не переставал настаивать, что главное в отношениях врача и больного – это общение. Что оно порой способно оказать более действенную помощь, чем лекарства. В разговорах с молодыми коллегами он часто советовал не увлекаться чересчур мониторами и датчиками и помнить всегда, что в первую очередь перед ними – человек.
В 1934 г. семейство Лурье почти в полном составе эмигрировало в Палестину, где Эстер окунулась в мир искусства. Она создавала декорации для Театра на иврите, участвовала в постановке спектакля “Алдояда” в Тель-Авиве, помогала организовывать выставку, посвященную творчеству поэта Бялика, а также создавала декорации к “Восточному базару”. Когда из-за политических событий многие театры в Палестине закрылись, Эстер посвятила себя рисунку, создавая множество портретов. Ее излюбленными моделями стали танцоры и музыканты. Она много путешествовала, рисовала пейзажи Палестины и посещала коллективные хозяйства – кибуцы, где проходили домашние выставки ее работ. Первая профессиональная выставка Лурье имела место в Кибуце Гео, в 1937 г., а в 1938 г. художницу приняли в Палестинскую ассоциацию художников и скульпторов. Ее персональные выставки проходили в Тель-Авиве, Иерусалиме и Хайфе. В 1938 г. она удостоилась очень престижной награды – Дизенгофской премии – за рисунок под названием “Оркестр Палестины”. Эта картина демонстрировалась на совместной выставке палестинских художников в музее города Тель-Авива.
Эстер бывала во многих кварталах гетто, в различных мастерских, в том числе в гончарной. Ей пришла в голову идея попросить еврейских гончаров сделать для нее несколько кувшинов. Она рассчитывала воспользоваться ими, чтобы спрятать свои работы, если ситуация вдруг станет хуже. Вскоре ситуация и в самом деле ухудшилась. После депортации 26 октября 1943 г., во время которой 3000 узников Гетто были отправлены в лагеря принудительного труда в Эстонии, Лурье спрятала всю свою коллекцию – примерно двести рисунков и акварелей размером 25 х 30 см – в большие кувшины, приготовленные ею заранее. Некоторые из ее рисунков также были сфотографированы для тайного архива гетто.
В июле 1944 г., когда в Литву вошли советские войска, гетто было ликвидировано, а всех остававшихся в нем узников перебросили в концлагеря и лагеря принудительного труда в Германии. Нацисты подожгли гетто, а все здания в нем были взорваны и сожжены. Задачей немцев было уничтожение тех, кто мог спрятаться внутри домов, в надежде спастись. Многие из них сгорели заживо.
